Пантера - ярость и страсть
Шрифт:
– Как вы меня нашли?
– Голос у меня задрожал.
– У-у, это было совсем не сложно, ха-ха! Таких красоток в Москве раз-два и обчелся...
– Что вам нужно?
– сухо спросила я, начиная злиться.
– Я верну вам вещи.
– Нет, милая, вещами ты теперь не обойдешься. Придется отработать все сполна, по полной программе, как договаривались. Или думаешь, навешала мне лапшу на уши, оставила в дураках, и все, Шурика можно забыть?
– В его голосе зазвенел металл.
– Нет, Шурик такого не прощает, голуба,
– Извините, - пошла я на попятную, -
– Некогда? Ах ты. Господи, неужто случилось что? Или кто-то пропал? Ай-яй-яй, какая незадача. Надо же, как не повезло...
Кровь застыла в моих жилах, сердце остановилось, душа ушла в пятки, а мозги расплавились. Так вот где собака зарыта! Эти сволочи оказались гораздо умнее, чем мы предполагали. Мне стало страшно. Валентина, слушавшая весь разговор по спикерфону, с ужасом смотрела на меня и ничего не понимала, кроме того, что все очень и очень плохо.
– Послушайте, - твердо проговорила я, - не знаю, о чем вы говорите, но мне действи...
– Заткнись, мерзавка!
– рявкнул Шурик.
– И слушай, когда старшие говорят! Бери свою красивую задницу, все бабки, которые есть, и чеши в Балашиху, если хочешь видеть живым своего ублюдка! И никаких ментов. Чтобы через час была на свалке!
Послышались короткие гудки.
– Валя, выйди, - попросила я глухо.
– Что? Что происходит?
– пролепетала она.
– Выйди, Валя. Пожалуйста. Взглянув на мое лицо, она испуганно поднялась и на непослушных ногах ушла на кухню, плотно прикрыв за собой дверь. Я достала из потайного отделения своего сейфа коробочку с запасными накладными ногтями-лезвиями, быстро приклеила их лежащим там же специальным клеем, потом прошла в кабинет босса, выгребла из его сейфа все деньги в рублях и долларах, сложила все в небольшую спортивную сумку, положила туда купленные Шурой костюм и обувь, затем обула свои туфли-убийцы с выскакивающими лезвиями и, так и не сказав Вале ни слова, вышла из офиса. Если эти люди хотят войны, они ее получат. И мало им не покажется.
...Скрываться мне не было смысла, поэтому, попросив частника остановить машину прямо на въезде, я расплатилась с ним, вышла и открыто пошла по разбитой и загаженной дороге на территорию свалки. Все было спокойно, вокруг лежали дымящиеся кучи мусора, и я шла между ними вперед, ожидая, что меня остановят. Гнездо Ерофея находилось где-то на другом конце свалки, и он вряд ли мог видеть то, что разыгралось здесь вчера утром и произойдет сейчас. И правильно, такое лучше не видеть - спокойнее будет спать.
Справа, из-за горы сложенных картонных ящиков, ухмыляясь и поигрывая пистолетом, вдруг появился... Миша. Вот уж кого не ожидала здесь встретить. За ним еще двое. Слева и сзади тоже стали выползать, словно тараканы из щелей, вооруженные амбалы. Впереди маячила огромная яма, в ней горели отходы. Ни Шуры, ни Родиона, ни машин, в которых они могли бы находиться, нигде видно не было. Я остановилась, глядя Мише в глаза, и даже не обернулась, когда сзади очень близко подошли двое и остановились, задышав в затылок перегаром. Выйдя на середину дороги, Миша наставил на меня пушку и просипел:
–
Я швырнула ему под ноги сумку.
– Где Родион?
Он поднял сумку, покопался в ней и достал костюм.
– Это что за дерьмо?
– Это Шурино, - пояснила я и повторила.
– Где Родион?
Он сунул костюм обратно и вытащил пачку долларов. Затем поворошил рукой в сумке, прикидывая приблизительное количество, поморщился и посмотрел на меня.
– Не торопись, девочка. Твой Родион в надежном месте. Сначала я разберусь с тобой за себя и за Петю, а потом то, что останется, отвезу шефу. Если захочу. Он мне тебя подарил.
– Не мудри, парень, - сказала я.
– Две попытки у тебя уже были.
– Да, вчера мы тебя недооценили.
– Он потрогал свою шею.
– Но сейчас ты свое получишь, деваться тебе некуда. Если с нами что-то случится - шеф прикончит заложника. Вы слишком много узнали о нас, козлы. Так что не дергайся.
– Он окинул взглядом своих дружков, которых я насчитала семь человек, включая двоих за спиной, и усмехнулся. Потом посмотрел на меня и процедил: - Скажи, зачем ты Петю убила? Кто тебе, сука, давал право лишать жизни моего другана? Честнейший ведь был человек!
– Сам напросился. Скажи спасибо, что тебя не тронула, подонок. А надо было...
– Я вот стою и думаю: может, тебя сразу замочить? Шеф тебя все равно в живых не оставит.
– Попробуй. Только сначала скажи, где Родион.
Тут вмешался один из тех, что стояли рядом с ним:
– Слушай, Мишон, кончай ты эту бодягу! Давай трахнем ее и разбежимся. Надоело эту вонь нюхать...
– Погоди, братан, успеем. Я этой твари в глаза хочу посмотреть. Она же Петруху замочила, курва, не понимаешь?
– Ну так тем более давай начинать!
– изумился тот.
– Чё на нее пялиться? Не за этим же звал...
– На, держи бабки, поделите.
– Он кинул ему сумку.
– Там кусков пять, не меньше. Только не мешай пока.
– Знаешь что, Миша, - спокойно сказала я, - давай по-хорошему. Я вам честно скажу, что, если полезете на меня, живым отсюда никто не уйдет. В лучшем случае калеками останетесь. Поэтому не нужно меня трогать, очень прошу.
– Ха-ха-ха!
– заржали все вокруг, а я продолжала увещевать, глядя уже на остальных: - У вас сейчас есть возможность развернуться и спокойно уйти с моими деньгами. Это тип знает, что стало с его дружком, который пытался задушить меня удавкой. То же самое будет и с вами. Поверьте, я не шучу и не пугаю, просто не хочу напрасной крови.
– Мишон, что она несет?
– крикнули за моей спиной.
– Она что, больная? Давай команду, и поехали, хватит...
– Нет, мы послушаем, что она там про Петра сказать хочет, - упрямо заявил Миша, опаляя меня злым взглядом.
– Ну, говори.
– Петру уже все равно, идиот, - процедила я.
– Себя пожалей и своих дружков. Представь, что сейчас тебе будет очень больно и ты подохнешь на этой свалке, как собака. Ты хочешь этого? Если нет, тогда скажи, где Родион, и я отпущу вас. Не гневи Бога и не буди во мне зверя - он вас всех убьет.