Папа для Бусинки
Шрифт:
– Замерзла? – стал растирать мои щеки, поправил шапку со смешными помпончиками. – Извини, увлекся…
– Да не холодно, нулевая температура…
– Стоять все равно прохладно, ну ничего, сейчас пойдем в кафе, угостимся горячим чаем с пирожными… - он посмотрел за мою спину, улыбнулся и подмигнул кому-то. Я хотела обернуться, посмотреть, кому. Но Руслан взял мое лицо в руки и стал легонько целовать.
– Ну ты чего? Ветер же холодный, потом буду с распухшими губами ходить и разонравлюсь тебе! – я пыталась отодвинуться от него.
– Не
Мы посидели в кафе, слушали живую музыку, наслаждались ароматным чаем и моими любимыми бисквитными пирожными, смеялись и строили планы приехать сюда на следующий год в феврале, на мой день рождения. Каникулы заканчивались, завтра домой!
Очень жаль, но нужно выходить на работу. Вечером пошли в ресторан, отметили успешно проведенный отдых в снежном раю. Пили ароматное вино, напоминавшее о жарком лете, разгорячившись, танцевали, привлекая взгляды посетителей.
Я увидела Никиту и Стаса, сидевших за дальним столиком. С ними были две девушки, красивые, веселые. Кит что-то рассказывал, отчего девушки заливисто смеялись. Стас сидел молча, рисуя вилкой на скатерти одному ему видимую картину, не замечая веселья, творившегося за их столом.
С моего места мне хорошо было их видно. Поневоле поглядывала в ту сторону. Видела, как тяжко давалось «Одинокому волку» это свидание, он почти не поднимал головы, тяжело вздыхая, не обращая внимания на попытки брата расшевелить молчуна. И снова, как тогда утром, Стас будто почувствовал, что я смотрю на него, поднял голову и наши глаза встретились.
В его глазах промелькнула радость, а потом будто сожаление, но он все равно не отводил взгляда, гипнотизируя меня. Еще минута и я бы встала и пошла к нему, так захотелось мне увидеть вблизи янтарные искры в его очах.
Но тут Руслан обратил внимание, что я смотрю куда-то. Оглянулся, потом повернул голову ко мне и взял мою руку. Он поцеловал ладонь, разрывая магическую связь.
Я посмотрела на мужа, он хмурился и это не удивительно. Что бы я сделала, если бы Руслан разглядывал какую-нибудь девушку? Психанула бы и ушла, наверное. Почувствовав свою вину, я погладила мужа по щеке и больше не смотрела в ту сторону.
Всю ночь шел снег, прямо буран. Утром поутихло, выглянуло солнце. Ели и буки выглядели сказочно, сверкая серебристой бахромой, время от времени кидая пушистые белоснежные хлопья на землю. Утром мы с Русланом решили еще покататься и к шести часам спуститься на парковку, где оставили «Витару». За эти дни у нас появилось немало друзей, сделали множество фото – будет, что вспомнить в жаркие летние дни.
В пять мы с вещами стояли у подъемника, собираясь спуститься вниз. Подошли несколько знакомых, мы с ними обменивались номерами телефонов, собираясь встретиться в городе.
Вдруг подъемник встал. Руслан пошел выяснить, в чем дело. Через несколько минут вернулся и сообщил, что внизу канатной дороги, на опору, упало огромное дерево, две кабинки слетело. Хорошо хоть без пассажиров. Движение застопорилось, но около ста человек находилось на подъемнике,
Было опасение, что трос может не выдержать и лопнуть, неизвестно насколько он поврежден. А высота от кабин до земли в некоторых местах была не шуточной, доходя до тридцати-сорока метров, что составляло высоту пятнадцатиэтажного дома. Решено было проводить спасательные работы. Надо спасать! Иначе начнется паника и тогда будет беда.
Сразу нашлось несколько смельчаков-альпинистов, собирающихся добраться до кабин по тросу и спасти туристов. Муж кинулся помогать в числе первых. А как иначе, сразу в бой! А еще меня ругает, что не могу пройти мимо и не помочь.
Кит с братом тоже были среди спасателей. И женщин не оставили без дела, нам раздали рюкзаки с медикаментами, термосами с горячим чаем и фляжки с коньяком, на случай если у кого истерика начнется или если кто замерзнет.
Нам нужно было на лыжах добраться по спуску до кабин, и держать веревку, по которой будут спускаться потерпевшие, чтобы она не моталась из стороны в сторону. Ну и помощь оказывать психологическую или медицинскую.
39.
Я встала на лыжи, огляделась. Руслана не было видно, все бегали, тащили специальное снаряжение. Несколько добровольцев-спасателей уже катили вниз по склону, я тоже поспешила. Возле верхних вагончиков вовсю шли спасательные работы, я решила двигать почти в конец, где люльки висели на самой большой высоте.
Добралась до одной, где никого рядом не было, сняла лыжи, сложила их чуть поодаль вместе с рюкзаком и, задрав голову вверх, стала оценивать ситуацию. Высоко! Наверное, с двенадцатиэтажный дом будет! Но даже отсюда было видно, как в кабинке мечутся люди, они выглядывали в приоткрытые окна, высовывали руки и махали ими.
Паника! Это самое страшное, во время паники мозги не работают и люди совершают необдуманные поступки, порой приводящие к смерти. Я сложила руки рупором и прокричала:
– Внимание! Сохраняйте спокойствие! Помощь на подходе! Не раскачивайте кабину, сядьте на скамьи и ждите! Сохраняйте спокойствие!
Уж не знаю, услышали меня или нет, но вагончик стал меньше качаться. Ребята, ну скорее! Я увидела, что по ближайшей опоре ловко вскарабкивается какой-то парень, но не Руслан. У мужа была черная куртка с белыми вставками, а у этого красно-серая.
Он добрался до верха, прицепил специальное приспособление – ролик, который будет катиться по тросу, и страховку, которой спасатель пристегнулся к ролику. Через минуту он уже катился по тросу к вагончику, перебирая руками и уцепившись ногами за канат.
Добравшись, парень спрыгнул на крышу кабинки и, видимо, спустился в люк на крыше, затем открылся люк в полу, и вниз полетела толстая веревка. Я поймала ее, наступила на конец верёвки ногой, зафиксировала руками и стала ждать. Через несколько минут по веревке стал спускаться первый турист на страховке. Это оказалась девушка лет восемнадцати. Я отстегнула с нее страховочные ремни и отправила снаряжение снова наверх.