Папа для Бусинки
Шрифт:
– Действительно, даже шрамов не осталось… - я погладила мужские шероховатые ладони.
– Ну а ты как? Плакала сегодня, я видел.
– Видел?
– Да, но не стал подходить, понимаю, что тебе надо побыть одной. Я уехать хотел, скучно как-то было. Шел к байку, Кит со мной, уговаривал остаться. Смотрим, а мотоцикл занят. Брат хотел подойти, утешить тебя, я не дал, прогнал его.
– Спасибо… мне, правда, надо было выплакаться. Накопилось за год. Теперь легче. Странно, год с лишним ни одной слезинки, а тут… здесь все о нем, о Руслане напоминает… даже вот, рассвет… - я встала с бревна. –
– Попросил, чтобы я не хоронила его, а развеяла прах над морем. Будто знал… А мне нечего развеивать. Я до сих пор не нашла мужа, даже следа нет, будто и не было. Ищу, как иголку в стоге сена…
Стас обнял меня за плечи, успокаивая и согревая. Я и не заметила, что меня колотило.
– Ну, можно и иголку в стоге найти, надо только подумать, как.
– Как?
– Сожги стог, а потом магнитом поводи, вот игла и найдется. В пепле.
– В пепле… - я задумалась, в словах Стаса было что-то, дающее надежду.
– Снова перебери дела, может что упустила, не до того было тогда те-бе… Хочешь, помогу?
– А как? Кто мне дело даст из архива?
– Посмотрим. Для начала я к тебе переведусь, возьмешь? – спросил парень, с надеждой заглядывая в глаза.
– Спрашиваешь! – выпалила, не задумываясь.
– И надо не дело посмотреть, а дела, там же еще яхта фигурирует.
– А что там? Там же всех опознали и похоронили давно.
– Все равно в первую очередь про яхту надо глянуть, интуиция подсказывает мне, что там искать надо, - подытожил Стас, и я сразу решила заняться именно яхтой. Вернее погибшими на ней в тот день. Вот только дело надо в архиве просмотреть как-то.
Я молчала, долго переваривала информацию. Что-то в этом, определённо, было. Так, молча, мы встретили рассвет, обнявшись. Как друзья. И как жаль! Почему-то я завидовала глупой девушке, которая не отвечает на чувства такого хорошего парня!
Я бы хотела, чтобы он полюбил меня. Мне даже кажется, что я влюбилась в него с первого взгляда, и все эти три года любила, он притягивал меня, гипнотизировал, сводил с ума. Я никогда не бросила бы Руслана, его я тоже люблю, и буду любить всю свою жизнь. Это он бросил меня, оставил в одиночестве, которое просто не переношу.
– Стас, а где ты так научился танцевать? Кто научил?
– Когда по контракту служили с Китом, с нами дагестанец один служил, веселый, заводной. Максуд его звали. Вот он и научил, надо было развлекаться как-то. Потом Максуда убили, нам с братом память о нем осталась. Он говорил – настоящий мужчина должен все уметь, даже лезгинку станцевать…
– Ты по контракту служил?
– Да, домой не хотел ехать после армии. Кит, как всегда, за мной увязался. Вот память о тех временах, – Станислав показал на военный медальон. «Медальон смерти».
– А сальсу кто научил?
– Ты!
– Я?
– Да! Когда вы с Русланом танцевали, мне тоже захотелось научиться, и когда-нибудь закружить тебя под страстную мелодию. А год назад ты сказала, что теперь тебе не с кем танцевать любимые танцы, потерялся твой партнер. Вот я и записался на уроки, не зря, как видишь.
– Ты ради меня выучился? –
Мы включили музыку, и стали танцевать все подряд, смеясь и дурачась. Я еще никогда не плясала на рассвете, в лучах восходящего солнца! Запыхавшиеся и уставшие забрались в палатку, нужно немного передохнуть перед дорогой. Она была просторной, четырехместной, с двумя выходами, что очень удобно. Еще немного поболтали, потом пожелали спокойного утра, и отвернулись друг от друга.
57.
Я пролежала с полчаса, сна ни в одном глазу. Мое сердце бешено стучало, запах Стаса снова вызывал сухость во рту и учащенное дыхание. Поняла, что не смогу уснуть, пока он рядом, поеду я лучше домой. Потихоньку стала отползать к выходу, стараясь не разбудить друга. Оказалось, он тоже не спал, тут же сел, весь взъерошенный и жутко сексуальный в утреннем тусклом свете. Схватил меня за руку.
– Ты куда?
– Я лучше поеду… не могу я здесь… - меня охватила паника, я не знала, как объяснить ему, что происходит со мной. Сама толком не могла понять себя.
– Останься… я не могу отпустить тебя одну. Или подожди, я брата предупрежу, и поедем. Он доберется с кем-нибудь.
– Нет, нет, ты оставайся, я сама, – если я задержусь хоть на секунду, за себя не ручаюсь. Кажется, я сейчас…
– Ты странно смотришь, ты боишься меня? – у Стаса был удрученный вид, он по-прежнему крепко держал меня за руку, будто и не собирался отпускать.
– Не бойся, я не буду приставать к тебе, я же обещал…
– Я не боюсь тебя, я боюсь… себя… ты, с ума меня сводишь, просто. Не могу я… рядом с тобой… и… что ты делаешь? – Станислав тянул меня к себе, глядя прямо в глаза. Мне стало жарко, снова завязался горячий подрагивающий узел в животе, лишая меня воли. Стас обнял меня, крепко прижимая к своей груди.
– Таська, ты как натянутая пружина. Тебе расслабиться надо. Делай со мной что хочешь, только я не пущу тебя за руль в таком состоянии. Успокойся… что с тобой?
Я обняла его за шею, запустила руки в густую шевелюру, наслаждаясь близостью, потерлась носом под подбородком, вдыхая восхитительный аромат этого притягательного мужчины. Потом стала целовать ямочки на его щеках...
Я сдалась своей страсти, не в силах больше сдерживать желание. Возможно, позже я пожалею об этом, буду себя чувствовать виноватой перед Ангелом. Но если сейчас вырвусь из любимых объятий, то буду потом жалеть гораздо больше, я это чувствую всей душой. Поэтому отмахнулась от проснувшихся угрызений совести и продолжила нежно прикасаться губами к лицу, к улыбке такого пленительного мужчины.
Неожиданно, подняв взгляд, увидела удивленные сказочные глаза. Их обладатель явно ничего не понимал, выглядел смущенным и потрясенным.
– Ты что делаешь? – хрипотца в голосе выдавала его возбуждение, что мне весьма льстило.
– Расслабляюсь. Ты же сказал – делай со мной что хочешь…
– Потом жалеть не будешь?
– Конечно буду… - нежно промурлыкала я, целуя нижнюю губу Стаса, – если сейчас уеду, потом всю жизнь жалеть буду… или сойду с ума… мм-м-м, ты такой манящий… такой соблазнительный…