Папа для Бусинки
Шрифт:
– Ого! Аж целых четырнадцать лет! – снова поддразнила я.
– Будешь перебивать, не буду рассказывать. Родители отправили нас в лагерь летом, в «Орленок», на берегу Черного моря. Ну вот… в день, когда мы уже уезжали, произошла одна забавная история. На пристани сидели и стояли вновь прибывшие, а мы ждали катер, чтобы добраться до вокзала в Сочи. Внезапно среди новеньких началась заварушка – какой-то толстяк кинул в воду чемодан. Не свой, а стоявшей рядом темноволосой девчонки. Она, недолго думая, схватила этого придурка и швырнула следом за чемоданом. – Стас посмотрел на меня. Я даже про
– Дальше! Ну, что дальше? - я даже приподнялась в нетерпении.
– А дальше, она прыгнула тоже. Что-то кричала пацану, макала его с головой в воду, сама вся вымокла. Потом пошла к берегу, таща парня за волосы за собой. Ее футболка намокла и облепила еще не совсем созревшую грудь, мне хорошо было видно все – холмики, маленькие горошинки на них… я даже позабыл, что хотел броситься на выручку, и накостылять этому… Тут подбежала вожатая, накрыла девчушку полотенцем и вскоре новеньких увели, а мы уехали. Но… но еще много лет я видел эту девочку во сне и… ее грудь, иногда даже приходилось менять трусишки поутру. Вот и вся история. Я даже не знаю ее, эту храбрую девочку.
– Но она тебе понравилась? Или ее грудь? – начала я пытать Филатова.
– Впечатлила, очень. Боевая девочка… ну и грудь…
– И не давала тебе спать?
– Тась ты опять ревнуешь? – не выдержал Стас, нахмурился.
– Нисколько! Я в шоке… а хочешь увидеть эту грудь снова?
– Издеваешься? Я даже имени не знаю и у меня теперь есть ты…
– Ты знаешь ее имя! – я взяла руку Стаса и положила на свою грудь. – Ну, подросла, хоть немного?
- Это была ты? – пришло время удивиться и ему.
– Да! Эта скотина утопил всю мою одежду и фотоаппарат, подарок отца. Он вообще постоянно доставал меня, жил по соседству. Я все детство дралась с ним, лупила, что было сил. А теперь он в моем родном городе в администрации сидит. Козел! Камеру испортил, жалко было до слез. Родителей вызвали, выговор сделали… но и этому придурку хорошо досталось от его родителей, а потом еще Руслан с Ромкой его налупили. После этого он мне больше не докучал. А отец сказал тогда – «Молодец, дочка! Я горжусь тобой, вижу, умеешь постоять за себя!»
– Так значит, это ты мне не давала спокойно спать! Ну сейчас получишь! – Стас начал ласкать меня губами, отчего во мне снова разгорался огонь.
106.
Проснулась около восьми, вставать не хотелось, тем более что руки любимого крепко обнимали меня. Но зов природы был сильнее. Стала осторожно выкарабкиваться из объятий. Стас простонал, не открывая глаз – «не уходи», и прижал мою руку к своей груди.
– Я только в туалет… - потихоньку высвободила руку и на цыпочках отправилась по делам.
Приняла душ, даже почистила зубы, на полке нашлась новая зубная щетка. Вспомнила про таблетки, уже собралась поискать сумочку, как вспомнила вчерашнее торопливое бегство из бара. Моя сумочка осталась догуливать за меня. Это не есть хорошо, лекарство надо вовремя принимать. Я не чувствовала себя больной. Я была счастливой, спокойной и удовлетворенной. Вдруг в животе заурчало. Я голодна? Давненько не слышала, как на меня ворчит мой собственный живот! Любимый Стаськин животик!
Надо
На кухне в вазе лежали деньги, я долго думала, взять их или нет. Решила, что возьму, а потом верну. Стала собираться в магазин, заодно осматриваясь вокруг, и размышляя о дочери. Не получилось у меня увидеться с Бусинкой. Надо накормить моего волка и быстрее ехать к ней, малышка ждет. И так мы всё больше отдаляемся, благодаря карьере и жизненным обстоятельствам.
У Стаса было уютно, модная дорогая мебель в кремово-белых тонах, ремонт недавно сделали, много металла и стекла. Ковер в гостиной вызвал улыбку, огромный, пушистый, под цвет мебели. Славный ковер! Нашлось платье, и бюстгальтер за диваном, туфли – одна в прихожей, другая на пороге гостиной. Не было только трусиков. Обыскала все вокруг, даже в спальню заглянула. Как в воду канули.
В спальне на стене, прямо напротив кровати висела еще одна картина. Опять я, лежу на баке «Хаябусы», глажу его рукой, длинные волосы свисают, а по щеке сползает слеза… я выглядела такой потерянной, что даже жалко себя стало. Посмотрела на кровать, моя любовь посапывал во сне, от его дыхания шевелились растрепавшиеся волосы. Такой милый, на мальчишку похож, сердце заполнила нежность.
Трусики так и не нашлись, пришлось идти в магазин без них. Магазин только открывался, народу было немного, но мне казалось, что все пялятся на меня, и понимают, что я не ночевала дома. Потому что не ходят в супермаркет с утра в вечернем платье. Я поначалу одергивала короткое платье, потом плюнула, понимая, что всё равно ничего не видно. И меня все равно здесь никто не знает.
Собрала в корзинку яйца, фрукты, йогурт и свой любимый абрикосовый сок. А вот что любит Стас? Только сейчас до меня дошло, что ничего не знаю о нем. Мне стало стыдно, люблю, называется! Добавила в корзинку хлеб, ветчину и сыр, замороженные блинчики и молоко.
Дойдя до квартиры, не успела даже достать ключи. Дверь распахнулась, и на площадку выскочил взъерошенный Станислав в одних джинсах и тапках. Увидел меня, сграбастал в охапку и прижал к себе крепко-крепко. Пакеты вывалились из моих рук, послышался скорбный хруст яичной скорлупы.
– Ста-а-с! Ты только что угробил наш завтрак!
– Не делай больше так! Я проснулся – тебя нет, одежды твоей нет, только это, – он показал кружевные вишневые трусики. Нашлись-таки!
– Даже позвонить тебе некуда. Я подумал, ты опять от меня сбежала!
Я вспомнила, что до сих пор не купила себе новый телефон, взамен погибшего при взрыве.
– Прости меня! Я больше от тебя не сбегу, пока сам не прогонишь! – отодвинула Стаса от себя, подняла с пола пакеты с продуктами. – Идем завтрак готовить, есть очень хочется!