Папа на сезон
Шрифт:
Сын, поджав губы, кивает, но я вижу, что он расстроился. Крепко прижимаю его к себе, шепча на ухо:
— Я тебя люблю, родной. Нам же хорошо и вдвоем, да? Мы справимся.
Отстранившись, заглядываю в глаза. Андрей снова кивает, потом обнимает своими маленькими ручками меня за шею.
— Я тебя очень люблю, мамочка, – шепчет на ухо, и в этот момент я действительно чувствую себя самым счастливым человеком на земле.
Только вот счастье длится недолго, потому что в следующее мгновение слышу женский голос:
— Добрый день.
Резко
— Здравствуйте, – говорю в ответ, – если вы к Демьяну, то его нет дома.
— Я в курсе, – кивает она, – говорила с ним. Ну давайте знакомиться. Меня зовут Мария Романовна Третьякова, я мама Демьяна.
Я хлопаю глазами, рассматривая женщину заново. И почему-то внутри неприятно екает, приходит мысль, что ничего хорошего она мне не скажет.
В квартиру заходит грузчик с оставшейся частью вещей.
— Распишитесь, пожалуйста, – говорит мне. Когда мужчина уходит, и я закрываю дверь, Мария Романовна уже сидит на диване, закинув ногу на ногу, и смотрит на меня. Андрей жмется у моих ног, поглядывая на женщину с любопытством.
Усевшись в кресло, сажаю сына на руки, лицом к себе.
— Меня зовут Настя, – говорю женщине, – это мой сын Андрей. Приятно познакомиться.
Она не отвечает, продолжая меня рассматривать. Этот взгляд мне знаком, так смотрела Эльза, видимо, так смотрят все из высшего общества, когда встречают кого-то не по своему статусу. И тут же мелькает мысль: Демьян не смотрит. Может, только вначале, сейчас нет. Значит ли это что-то? Ага, значит. Что он лучше меня справляется со своей ролью.
— Ну что ж, Настя, – Мария Романовна выделяет мое имя так, словно пытается подчеркнуть, что я не имею к ней никакого отношения, – Демьян рассказал мне о рекламном ходе. И о вашем в нем участии. Надеюсь, вы девушка разумная, но все же считаю своим долгом сказать: если вы претендуете на что-то большее, или надеетесь привязать к себе Демьяна за это время, то знайте – этого не будет. Он отлично осознает, что вся это реклама – просто фасадная вывеска, замануха для обывателей. И вы должны понимать: истории про Золушку и принца – это все те же сказки. Так вот, учтите, нацелитесь на моего сына, я приложу все силы и связи, но выкину вас отсюда.
Я сижу, стараясь сдержать свои чувства. Накатывают сразу все: и обида, и злость, и отчаяние. А еще не хочется, чтобы Андрюша это слушал. Он, конечно, может, и не понимает суть, но все равно чувствует эмоции. Я бросаю на женщину взгляд исподлобья. Тянет много чего ей сказать, но сдерживаюсь. Не хочу конфликта, мне он ни к чему. Да и в целом, какая разница, что подумает эта женщина. Главное, чтобы не доставала нас с сыном, а остальное я перетерплю. Получу свои деньги и уеду. Вот и все. Если она думает, что я строю планы, как выйти замуж за Демьяна, то глубоко заблуждается. Я прекрасно осознаю свое
— Ваш сын мне не нужен, – говорю спокойно, отвечая прямым взглядом на взгляд женщины.
Она пытливо меня изучает, видимо, не веря. Как же это так – не нужен её золотой мальчик. Да, не нужен. У меня свой есть. Инстинктивно прижимаю Андрея к себе, если бы только эта женщина знала, что он ее внук... Это бы ничего не изменило. У нее другие взгляды на жизнь, и свою... нет, не любовь, благосклонность, она дарит только избранным.
— Ну что ж, – встает Мария Романовна, – рада, что вы сознательная девушка. Мне пора.
Я встаю следом, провожаю женщину до двери, она уходит, не прощаясь, только еще раз окидывает быстрым взглядом. Я тоже не пытаюсь быть вежливой, просто молчу. Закрыв дверь, некоторое время стою, разглядывая ее.
— Мам, а что это за тетя? – спрашивает Андрей. Натянув улыбку, оборачиваюсь.
— Это мама Демьяна.
Сын хмурится.
— А почему она такая... недобрая? Демьян добрый.
Закусив губу, сажусь в кресло, притягивая Андрюшу к себе.
— Просто у нее плохое настроение. А так она хорошая. Как насчет того, чтобы перекусить?
— Давай, – сын тянет меня в кухню, отделенную барной стойкой от гостиной.
Вообще, квартира мне нравится больше, чем та, в которой мы жили на побережье. Может, потому что здесь обжито и уютно. Заглядываю снова в холодильник, даже еда присутствует. Сильно сомневаюсь, что готовил Демьян, его сырники до сих пор у меня в памяти. Невольно улыбаюсь, доставая сковородку и вспоминая его лицо в тот момент. А потом улыбку убираю. Его мать права: я должно просто играть роль, так будет лучше для всех. Каждый выполняет свои обязанности, вот и все. И не надо задушевных разговоров и... прочего. Ничего не надо.
Демьян появляется вечером, я как раз готовлю ужин, когда он входит, открыв дверь своим ключом.
— Демьян! – кричит сын и бежит навстречу, а я прикрываю глаза. Вот кому будет тяжелее всех отвыкать, когда мы снова останемся вдвоем.
— Привет, боец, – мужчина подхватывает его и подкидывает, отчего у меня замирает сердце, вдруг уронит. Но он, конечно, ловит и ставит на пол. Потрепав по голове, спрашивает:
— Как прошел день?
— Хорошо. Мы были на море, я построил огромную башню.
— Молодца, – улыбается Демьян, проходя и переводя на меня взгляд.
— Привет, – киваю, тут же отворачиваясь. Почему-то тяжело на него смотреть. Хотя очень хочется. – Ты голоден?
— Поел бы.
— Скоро будет готово.
Воцаряется тишина, я стою у плиты, глядя, как тушится рыба. Демьян, наверное, пойдет сейчас переодеваться. А потом уже...
Сильные руки разворачивают меня, я вздрагиваю, поняв, как близко мужчина стоит ко мне, рассматривая внимательным взглядом.
— Что случилось, Насть?