Папа с прицепом
Шрифт:
Высказаться хотелось жутко. Так, что аж внутри все чесалось. Поделиться с кем-то паршивыми новостями, снять хоть часть груза с души. Только вот не с кем ему делиться подобными вещами. Ни друга закадычного, ни жены, ни детей. Родители и те давно померли. Один он на белом свете. Вот уж о ком плакать некому будет. Прикопают в безымянной могиле, и все дела.
– Стоп, приятель, хватит тоску нагонять! – остановил он сам себя. – Дурные мысли из головы выбрасывай, собирайся и гони к Шилову. Может, он и не приятель тебе, да только ближе сейчас у тебя никого нет.
Семибратов сунул
Глава 6
Пока Семибратов терзался неизвестностью, Гуров и Крячко успели проверить его алиби и алиби Шилова на ночь смерти Волкова. Слова и того, и другого подтвердились, и все же Гурова терзали сомнения. Уж больно красивое алиби у обоих. Прямо-таки железобетонное. И под камерами оба нарисовались, где дата и время выставлены, и свидетелей целая куча. И все, как на подбор, благонадежные. Прямо инсценированные алиби. Но против таких фактов не попрешь.
Крячко же финт с алиби не удивил. Ведь не думал же Гуров, что они целой компанией Волкова убирали? Не думал. Так что в этом плане все в порядке. Вопрос в другом: знали ли они, что произойдет с Волковым, и потому запаслись свидетелями или же это всего лишь совпадение? Если знали, значит, являются соучастниками. А раз знали они, то и Паршин мог знать. Не он, так его помощник, Якимушкин.
Отследить передвижения Якимушкина не удалось, хоть на месте возможностей было куда больше, чем действуя дистанционно. Местные власти в этом вопросе тоже оказались бессильны. Исчез человек, и все тут. Последний раз его видели в конторе через месяц после отъезда Паршина, Обыденнову удалось выйти на одного из поставщиков Паршина, он и назвал дату. В этот же день Якимушкин обнулил личные счета, на которые весь месяц переводил деньги с рабочих расчетных счетов. Махинация та еще, но каким-то образом у Якимушкина прокатила. И этим же числом он подал заявление в арбитражный суд о признании фирмы банкротом.
Суд так и не состоялся ввиду исчезновения заявителя. Спустя тридцать дней с заявлением обратились уже кредиторы, опираясь на право подачи заявления в арбитражный суд по возникновению признаков банкротства. Но и этот суд состоялся без участия должника. На имущество наложили арест, ни продать, ни забрать его банку-кредитодателю не позволили до истечения положенного срока. А срок этот исчисляется не месяцами, а годами. В федеральный розыск Якимушкина подали, но результатов до сих пор не получили. На этом и остановились.
С Русланом Мухамбетовым ситуация обстояла чуть получше. Гуров и Крячко приехали к нему в контору, но там его не застали. Помощник Мухамбетова сообщил, что хозяин отбыл в славный город Сочи поправить здоровье. Чем Мухамбетов болен, помощник ответить не смог. Сказал, что тот уехал накануне вечером и вернется не раньше, чем через неделю. Сочинского адреса предоставить не смог, а номер сотового телефона напарники и без его помощи получили.
На звонки Мухамбетов не отвечал, просто сбрасывал их. Крячко пробовал дозвониться и со своего номера, и с гуровского, и с городского, но все безрезультатно. Пришлось искать связи
Посовещавшись, решили обойтись без привлечения генерала. На их счастье, у Быстрякова в сочинском отделении имелся свой человек, и полковник любезно согласился озадачить его проблемами москвичей. К полудню Мухамбетова обнаружили через вышку сотовой связи. На адрес отправили участкового, тот засвидетельствовал, что гражданин Мухамбетов находится на месте, и на этом вмешательство сочинской полиции закончилось. Оснований для задержания не было, а для приватной беседы требовался особый подход. Не владея всей информацией, сочинские правоохранители соваться к Мухамбетову не стали.
Теперь Гурову и Крячко предстояло решить сложный вопрос: получить официальное разрешение на задержание Мухамбетова и его доставку в Череповец для допроса или же самим отправиться в Сочи и побеседовать с ним на месте? Расстояние в две тысячи километров оптимизма не вызывало. Будь город Сочи хотя бы вполовину ближе, вопрос этот вообще не стоял бы. Сел в машину и доехал, куда нужно. Но потратить на дорогу больше суток из полутора имеющихся в запасе, да еще не зная, будет ли от поездки толк? Поневоле задумаешься.
И снова выручил Быстряков. Связавшись с начальником аэропорта, обрисовал ситуацию и забронировал два места на ближайший рейс до Сочи, пообещав снабдить «своих сотрудников» соответствующими документами. Так вопрос, как добраться до Сочи, был решен. До рейса оставалось пять часов, до аэропорта хода чуть больше двадцати пяти километров, торопиться особо было некуда, но и тратить время впустую тоже не хотелось. Вечно голодный Крячко заявил, что, не подкрепившись, в аэропорт не поедет, пусть Гуров об этом даже не мечтает. Пришлось Гурову пообещать, что завезет его в кафе по пути к аэропорту. На этом и договорились.
До аэропорта их снова взялся проводить лейтенант Обыденнов. Чтобы не решать вопрос с парковкой, поехали на служебной машине. Обыденнов сам сел за руль. Уверенно маневрируя в автомобильном потоке, он принялся насвистывать себе под нос.
– Лейтенант, ты про обед-то не забудь, – напомнил с заднего сиденья Крячко.
– Забыл! Вот незадача! – Обыденнов сбросил скорость. – Хотел ведь отвезти вас в шикарное место. Есть у нас в городе свои стоящие места. Теперь уже далековато уехали, ну да ничего. Сейчас все исправим.
Он проскочил под желтый свет, крутанул руль, чтобы вписаться в поворот, и машина пошла в противоположном направлении. Гуров с Крячко только за подлокотники схватиться успели.
– Эй, приятель, ты бы полегче на поворотах! – выдохнув воздух, бросил Крячко. – Так мы не до столовой, а до морга скорее доберемся.
– Не волнуйтесь, товарищ полковник, будет вам обед, – как ни в чем не бывало заявил Обыденнов. – Тут возле парка очень даже приличный общепит. Его Салават держит, дельный мужик, и ассортимент у него не в пример другим, на любой вкус блюда подают. Мы с ребятами иной раз заказываем навынос, так они умудряются все горячим доставить, аж жир пузырится.