Папа с прицепом

Леонов Николай

– Пожалуй. – Гуров сделал вид, что оценивает ситуацию. – Надолго не задержимся, это точно.

– Послушайте, вам не кажется, что попахивает угрозой? – не выдержал Шилов. – Самое время приглашать адвоката?

– Это как вам будет угодно. – Стас был сама любезность. – В вашем положении даже предусмотрительно. Может, адвокату и удастся скостить для вас срок. Вообще-то адвокаты не особо любят по «мокрухам» работать, но если у вас на примете есть подходящий, можем даже по пути в отдел заскочить и за ним.

– Нет, мне этот вариант

совсем не нравится! – воскликнул молчавший до этой минуты Семибратов. – Лично я никуда с вами ехать не собираюсь. Я законопослушный гражданин, и если у вас ко мне есть вопросы – вызывайте повесткой. А на сегодня у меня свои планы.

– Так разве мы против? Стас, повестку достань, – через плечо бросил Лев. – Раз уж граждане не желают приватной беседы, соблюдем законность.

Крячко полез в карман, Семибратов выдержал всего пару секунд, после чего затараторил так быстро, что не остановить:

– Послушайте, мне ваши повестки не нужны. Хотите знать, почему мы здесь? Потому что здесь появились вы. Наша встреча вполне закономерна. Вы сообщили о смерти Паршина, мы решили это обсудить. Помянуть товарища. Разве это противозаконно?

– Помянуть? Это похвально. А заодно обсудить, чем смерть Паршина грозит лично вам, – произнес Стас. Рука его осталась в нагрудном кармане, будто он и правда собирался достать несуществующие повестки. – Что же вы не в полном составе собрались? Где Якимушкин, где Мухамбетов?

– Вот об этом я и хотел сказать, – оживился Семибратов. – Если уж у вас есть вопросы относительно Волкова или Паршина, так почему не вызвали на допрос Мухамбетова? Уж ему есть чем с вами поделиться.

– Заткнись, Михан! – предостерегающе сдвинул брови Шилов. – Неужели не понимаешь, что они тебя на понт берут? Нет у них никакой повестки, и ордера на арест тоже нет.

– А мне плевать на то, что у них есть, а чего нет! – взвился Семибратов. – Я и часа не собираюсь сидеть в обоссанном «обезьяннике» за этого урода Мухамбетова! И прикрывать его не собираюсь.

– Да заткнешься ты или нет, придурок! – вспылил и Шилов. – И себя, и меня топишь.

Но Семибратов больше слушать Шилова не собирался. Он развернулся лицом к Гурову и заявил:

– Если хотите что-то узнать про Волкова, обращайтесь к Мухамбетову. Это он с ним в ночь смерти встречался. Сам нам признался. И предупредил насчет алиби тоже он. Сказал вскользь, как бы между прочим, что мне не помешает провести ближайшие двадцать четыре часа в большой шумной компании. А когда я спросил его, зачем это нужно, он только осклабился своей мерзкой улыбочкой. Меньше знаешь – крепче спишь, вот что он сказал. И Шилову то же самое порекомендовал. И не отнекивайся, Димон, тут речь уже о сроке идет. А я соучастником идти не собираюсь.

– Так! С этого места рекомендую говорить только правду, и как можно подробнее. – Гуров придвинулся ближе, чтобы людям за соседними столиками слов Семибратова слышно не было. – И звук уберите, не на сцене.

– Ладно, трепло,

выкладывай уже все как было, – сдался Шилов. – А то с твоих слов мы и правда соучастниками выглядим.

Семибратов облегченно выдохнул, роль «стукача» при живом свидетеле его напрягала. Теперь же, когда Шилов дал «добро», можно было и расслабиться. Он потянулся к графину, наполнил рюмку, опрокинул ее в рот и заговорил.

– Короче, у Волкова с Мухамбетовым конфликт вышел. Касался он цен на чермет. Мухамбетов хотел цены поднять на время, прикормить, так сказать, а потом сбросить, когда у тех перебор по металлу пойдет. Чтобы клиенты более сговорчивыми стали. А Волков заявил, что своих поставщиков «лошить» не станет. Есть цена – по ней и будет принимать лом. А Мухамбетов пусть поступает так, как пожелает. Ну, Мухамбетов и обозлился. Заявил, что Волков о своем решении сильно пожалеет, и очень скоро. А нам с Шиловым сказал, что, если не хотим неприятностей, должны позаботиться об алиби. Про то, что и мне, и Шилову одно и то же предложение было сделано, мы уже после смерти Волкова узнали. Как-то так Мухамбетов выразился, что мы и подумать не могли, что он с Волковым всерьез разобраться решил. Лично я думал, что он его поучить хочет.

– Это как «поучить»? – поинтересовался Гуров.

– Ну, по-мужски разобраться. С помощью кулаков. Думал, ребят своих на него натравит, они Волкову бока намнут, тот на время затихнет, а Мухамбетов свою махинацию провернет.

– А вы, значит, против снижения цены и обмана клиентов не возражали? – уточнил Гуров.

– И что в этом плохого? Это бизнес, господа полицейские. Ничего личного. Хочешь иметь больше денег – имей терпение. Подумаешь, цену сбросили. Выжди пару недель, ну, месяц край. А потом, когда цены неизбежно вверх поползут, сдавай все оптом, – разглагольствовал Семибратов. – Я ведь не отнимать у них лом собирался.

– И вы согласились с предложением Мухамбетова? – Вопрос Гуров адресовал Шилову. Тот выдержал небольшую паузу, потом нехотя ответил:

– Согласился.

– И предостережение, как и Семибратов, получили?

– Получил. Я ведь тоже не знал, что Мухамбетов задумал. Да и сейчас не уверен, действительно ли он причастен к смерти Волкова. Доказательств нет, – заметил Шилов. – Полиция сама пришла к выводу, что его смерть – это несчастный случай.

– Но они не знали о предостережении Мухамбетова, – напомнил Крячко.

– Все равно доказательств не нашли бы, – пожал плечами Шилов. – Свидетелей там не было, а очернять конкурента, да еще в таком деле? Для бизнеса это очень плохо.

– Тут я с Шиловым согласен. Нас бы за такой наговор свои же ребята раскатали. В конце концов, это ваша работа доказательства искать и причину смерти устанавливать.

– Есть еще что-то, о чем мы должны знать? – переводя взгляд с Шилова на Семибратова, спросил Гуров.

– Вроде все, – подумав, ответил тот.

– Точно все, – подтвердил Шилов.