Папа в окне напротив
Шрифт:
– А он сам не рассказывал?
– Да как-то не получилось.
Он что-то обдумывает, но все отвечает:
– Получил травму и на этом его карьера завершилась. Но, тебе на заметку, он не любит об этом говорить.
– Хорошо, и он открыл свой тренажерный зал.
– Если быть точнее, то сеть.
Вау. Выдаю про себя, но ему в ответ лишь:
– Понятно.
– Онежа, у тебя прекрасная девочка и большая молодец. Рану осматривал, знаю, что больно. А она губы так сжала и молчала. Не пискнула даже. Егора мне напомнила. Тот тоже. Вот точно также делает, - сжимает губы и вытягивает чуть
– Как какая-то беда, так ко мне. И никогда не жаловался. Всегда терпит сколько надо.
Еще бы она не напоминала ему Егора. Она уже мне меня меньше напоминает, чем его. Упрямая такая же.
– Это Егор попросил, чтобы наш психолог глянул девочку. Но мне и самому хочется, чтобы она заговорила.
– Я водила ее к психологу, и не одному, даже к бабке ходили. Чаи какие-то пили заговоренные. Понимаю, что звучит бредово, но это уже от безысходности. А она ничего. Молчит. Все понимает и молчит. Бабушка и дедушка попали в аварию раньше. Она спрашивала о них, я так мягко объясняла. Она знает, что дедушка болеет.
– А ты не пробовала возить к нему? Может, она так скучает сильно?
– Нет. Там больница и он не говорит, только немного шевелит пальцами, улыбается.
– Это можно попробовать. Понимаешь, если один ключ закрывает дверь, то такой же и открывает. Кстати, у меня есть еще одна идея. У меня есть сын чуть-чуть старше Кати. Давай их познакомим. Вовка может разговорить кого угодно. К любому подход найдет.
Сын? Почему Сашка-то не сказала, что у него есть сын? Или не знала? Невольно исследую его пальцы, мягко ощупывая взглядом. Кольца на безымянном - нет. Но раз есть сын, то есть и мать где-то. Может в разводе? Отец-одиночка? Вдовец? Вопросов миллион, но все они неуместны. Как будто мне важна его жизнь. Интересно, конечно, но не хочется лезть туда, где я могу по незнанию сделать больно. Лучше у Егора расспрошу.
– Тогда обязательно надо их познакомить.
– Лишь говорю в ответ. За любую возможность цепляюсь.
Я еще раз украдкой смотрю на Валеру, понимая, что не встреть я в тренажерном зале Егора, я бы могла начать встречаться с врачом. И, вероятно, у нас что-то бы получилось. Он милый, умный, отзывчивый, внимательный. А если такой идеальный, то почему у него нет жены?
Через полчаса мы паркуемся возле центра, где лечится папа. Я бы хотела сначала увидеть отца, но Валера предлагает решить вопросы с врачом, чтобы никто не успел подготовиться. Застать их врасплох – наша цель.
Нападение без предупреждения, так сказать. К врачу заходим вместе. Я задаю только общие вопросы, как папа, какие прогнозы, получая все такие же дежурные ответы. А потом подключается Валера и тут я замолкаю. Вопросы такие задает вроде простые, но я бы не додумалась такое спросить. О содержании, о лечении. Долго расспрашивает лечащего врача. Потом берет карту и проходится по лечению. Дотошно спрашивает зачем этот препарат, зачем тот. От чего. Какой результат. Если результата нет, почему не меняют.
А я наблюдаю за лечащим врачом. Как часто сглатывает. Протирает лоб платком. Поправляет галстук. Чувствует, что его проверяют и подсознательно выдаёт себя жестами.
Только что мне со всем этим делать? Ну плохо за ним тут присматривают, но лучше мне где найти? Дома я и так не смогу. Хотя с удовольствием забрала
Пока Валера продолжает «допрос» я вижу входящий от Егора и сбрасываю. Позже перезвоню. Не хочу уходить, но и разговаривать при них неудобно.
Когда уже врач начинает повышать голос, Валера спокойно раскладывает ему все его лечение. Половину слов и терминов я не понимаю, но по выражению лица лечащего врача и так понятно, что все его махинации вскрыты. Часть из того, что я оплачивала, скорее всего и не делалась, потому что врач обронил фразу, что папе все равно уже вряд ли что-то поможет.
– Значит так, варианта у нас два. На ваш выбор. Следующие полгода вы наблюдаете и лечите этого пациента бесплатно. Мы оплачиваем только питание. Лечение и все, что необходимо, за ваш счет. Иначе мы подаем в суд иск.
– Я сама сжимаюсь в кресло от его слов. Холодные, резкие.
– Пациент — потребитель. Больница, поликлиника или медицинский центр — исполнитель. По закону исполнитель должен предоставить потребителю качественную услугу. Вы оказали некачественную услугу, это очевидно. Доказать, что всё сделано правильно, не можете. По закону вы должны будете возместить ущерб. Учитывая моральный ущерб, выйдет дороже, чем полгода лечения. Плюс плохая репутация на вашем центре. Я предлагаю вам компенсировать это тихо и исправить вашу ошибку без вмешательства внешних структур.
– Это еще доказать надо. – Ухмыляется врач. И на секунду мне кажется, что у нас ничего не получится.
– Поверьте, мой иск удовлетворяли уже не раз. – Спокойно отвечает Валерий. Я не знаю, блефует он или Юрий там имеет вес в принятии исков, но звучит убедительно.
– Я знаю закон в области здравоохранения. А вы, кажется, пару разделов оттуда просто выкинули. Не будем вас задерживать. Вот моя визитка. Жду завтра вашего звонка и решения. Новое лечение я буду лично проверять и контролировать выполнение всех процедур. Документы у меня все есть, поэтому пытаться что-то сфальсифицировать бесполезно.
– Пошли, - кивает мне на дверь и ждет, когда я выйду первой.
– Жду вашего звонка.
Я вообще не узнаю Валеру. Из того доброго милого, отзывчивого мужчины он в один момент превратился в строгого, хладнокровного, решительного и совсем не мягкого человека. Хотя, возможно, человек его профессии и должен быть таким в сложной ситуации. У врача, тем более хирурга, тем более на операции нет времени на сюсю - ляля.
– Теперь давай навестим твоего отца. Хочу его глянуть.
– Валера, а вы правда выиграли все иски?
– Да, но их было не так много, как я ему рассказал, - улыбается, расслабляясь.
– А Юрий, ваш друг прокурор, как-то принимал участие в удовлетворении этих исков?
– Только в части, когда ему надо было построить правильно обвинение. Конечное решение за судьей. Все законно Онежа, не волнуйтесь. Но ему есть за что волноваться. И он это знает.
Странно это все. Валера помогает так, как будто я ему кем-то прихожусь. Готов подключить друга, чтобы довести мое дело до конца. И все только потому что его попросил Егор?
В груди становится так тепло и волнительно одновременно. Две противоположных чувства делят мое сердце пополам. Я восхищаюсь и одновременно завидую такой дружбе и поддержке. Один звонок и кто-то готов помочь.