Папарацци
Шрифт:
Большая ошибка Вики в том, что она никогда не думает наперед, не заботится о последствиях. Порой она кажется просто отбитой на голову. Одной из тех, кто бросается в омут с головой. Для нее есть только здесь и сейчас, а завтра никогда не наступит. Возможно, именно это меня в ней и раздражает. Словно это стало тем крючком, на который она меня поймала.
Я привел в Вику в рабочий кабинет. Присел на край стола, а она неуверенно мялась на пороге.
— Закрой дверь, — спокойно попросил, вращая в руках стаканчик.
Она смотрела с подозрением, оценивающе, а
— Я не злой человек, Вика, — уверенно начал, но ее скептическая ухмылка заставила меня поправится, — по крайней мере надеюсь на это. — Она молчала, но всем своим видом показывала, чтобы я продолжал. — Возможно, у меня скандальная репутация, — на этот раз девушка негромко усмехнулась, — но я никогда не затеваю конфликт первым, не пытаюсь кого-то подставить, облапошить, — с каждым словом на шаг приближался к Вике. Сначала она невольно дернулась, но потом стойко держала удар, не двигаясь с места. — Но я не терплю подобного по отношению к себе и своим близким. Я не буду покорно терпеть и подставлять другую щеку. Уже давно я взял за правило поступать с людьми так, как они поступают со мной, поэтому, — я остановился в сантиметрах десяти от нее и протянул стаканчик, — пей.
Вика отпрянула, будто я приказал ей выпить яда.
— Ты рехнулся? Я не буду.
— Пей, — повторил без нажима будто угощал друга за столом.
— Не хочу, — нервно.
— Я хочу, — поднес стаканчик к самому ее лицу. — Пей.
— Это уже слишком, — Вика увернулась и оказалась у меня за спиной, — ты переходишь все границы.
— Я всего лишь прошу выпить тебя кофе, — снова приблизился к ней, загоняя в противоположный угол комнаты.
— Ничего подобного, — в ее голосе переплелись страх и злость. — Ты хочешь унизить, поглумиться, растоптать.
— Ты выпьешь этот чертов кофе! — сорвался на крик. — Если понадобиться, я волью его в тебя. — Меня охватила животная ярость, не помня себя, я схватил ее за горло и был готов осуществить сказанное. И скорей всего я бы сделал это, но Вика выбила кофе у меня из рук, и он грязной лужей растекся по полу. Она смотрела как дикарка, готовая схватиться за копье и пронзить им мне грудь. Порой, кажется, она способна убить одним лишь взглядом. В такие моменты он темнел, будто концентрируя всю мощь необъятной вселенной, и затягивал точно черная дыра.
Эта женщина просто невозможна, на нее действует только бесчестный шантаж и грубая сила. Я и не такими способами добивался от людей желаемого, но никогда не опускался до подобных методов с женщинами. Такое ощущение, что Вика появилась в моей жизни с целью поиграть в игру «Я никогда не…». С ней одни только «не», она сама сплошное «нет». И от того я так жаждал обладать ей.
Осознание этого пришло легко и естественно, словно что-то щелкнуло в голове. Фрейд был прав и все завязано на сексе.
Вика шумно дышала, задыхаясь от ярости, горела желанием мести, испепеляя меня своими
— Ты никогда не будешь обращаться со мной подобным образом, — Вика скинула со своей шеи мою ослабшую руку. — Животное!
Я не слушал, что она там говорила, думал только о том, как избавиться от навязчивой идеи. Это не было любовью, и я не видел смысла в ухаживаниях и прочей романтической ерунде, которая была присуща моему брату. Я не хотел ни душевной теплоты, ни разговоров, ни отношений, мне нужен был от Вики только секс. Я четко это понимал, поэтому решил не ходить вокруг да около и сказать об этом откровенно. Большая девочка, должна все понять.
— Я хочу тебя, — признался вслух.
— Что? — Вика растерялась, чего и следовало ожидать.
— Давай переспим, займемся сексом, трахнемся.
Она застыла, переваривая новую информацию, а потом разразилась смехом.
— Я поняла, — трясла в воздухе пальцем, будто грозя или предостерегая, — ты решил разыграть меня. — Она успокоилась, посчитав, что раскусила мою уловку. — Это шутка такая. Смешно, — но в ее глазах не была ни капли веселья.
– Я серьезно, — она должна понять это как можно скорее. Уже несколько недель я неосознанно борюсь с этой, как выяснилось, одержимостью, и теперь должен получить свое “лекарство”. И тогда все пройдет, и я буду жить, как и прежде.
С лица Вики исчез какой-либо намек на улыбку, она даже побледнела. Но это было затишье перед бурей, и в следующую секунду она, кружа вокруг стола, разразилась обличительной речью. И чего она так завелась? Я был с ней честен. Разве не этого хотят женщины?
– Я так и знала, что ты просто больной урод! Эта идиотская игра в рабыню… Ты всегда такими способами добиваешься секса от женщин? Ты же весь день издевался надо мной, а теперь хочешь, чтобы я переспала с тобой. Вот так просто? Да никогда!
Напрасно она старалась и изображала из себя неприступность. Я помню, как она отвечала на мои поцелуи, как реагировало ее тело.
— Брось, я знаю, что и ты хочешь меня.
— Ты отвратительный тип, у меня нет ни капли уважения и симпатии к тебе. О каком сексе может идти речь? — попятилась, предчувствуя, что я перейду к активным действия. — Хочешь трахнуться? Отправляйся в свой мажорский клуб, уверена, там полно девушек, готовых развлечься подобным образом.
Она, как и все женщины, смотрела на ситуации через призму влюбленности и отношений, но я, как и она сама озвучила, предлагал ей просто развлечься. Инстинктивно Вика хотела меня, но трезвый разум глушил все эти животные сигналы. Мне нужно было только растормошить ее, пробудить ту дикую амазонку, что скрывалась в ней. А еще Вике нужен вызов.