Папаша напрокат
Шрифт:
Тетя Джейн поставила утюг на подставку и посмотрела на племянницу.
– Ты мне ближе всех, Сара, – мягко сказала она, – но даже ты ничего не понимаешь. Я не в силах это сделать. Я просто не могу.
– Прошу тебя, – взмолилась Сара, – постарайся, ради меня.
В конце концов тетя Джейн согласилась выйти из дома, но это было ужасной ошибкой. Им надо было проехать несколько остановок на троллейбусе до того места, откуда до школы можно было дойти пешком. Но, когда они вышли из троллейбуса, тетя Джейн заливалась слезами. Она села на лавку и в ужасе повторяла:
– Отведите
Ее трясло. Никто не смог ее успокоить и уговорить пойти дальше. Ее паника испугала Сару. Она никогда не видела тетю в таком состоянии.
– Я знал, что этим кончится, – пробормотал отец Сары.
Наконец Сара сдалась и перестала уговаривать тетю Джейн пройти остаток пути. Она чувствовала себя ужасно из-за того, что упросила ее пойти на церемонию. Ведь тетя Джейн говорила, что Сара не понимает, насколько ей страшно, и только теперь Сара все поняла.
– Мы дождемся троллейбуса и отправимся домой, – сказала она, садясь рядом с тетей и обнимая ее.
– Нет, – возразила ей мать. – Ты отправляйся в школу, Сара, иначе ты опоздаешь. А мы с твоим отцом отвезем Джейн домой.
Сара посмотрела на мертвенно-бледное лицо тети. Она не могла оставить ее на этой лавке, перепуганную, дрожащую.
– Я дождусь троллейбуса вместе с вами, – объявила она. – Они ходят часто, это не займет много времени, но придется перейти на другую сторону улицы.
Тетя Джейн посмотрела на противоположный тротуар так, словно это был бесконечный океан, а не несколько ярдов серого асфальта. Она покачала головой.
– Я не могу этого сделать.
– Джейн, хотя бы на этот раз веди себя как тридцатидевятилетняя женщина, договорились? – вмешался отец Сары.
Сара сердито посмотрела на него. Мгновенно вскочив, она выбежала на дорогу и махнула рукой проезжающей машине.
– Моя тетя плохо себя чувствует, – сказала она мужчине в деловом костюме, который сидел за рулем. – Вы не могли бы довезти ее и моих родителей до дома? Это совсем рядом, на Гаррисон-стрит.
Водитель согласился, и им с трудом удалось усадить тетю Джейн на заднее сиденье. Сара смотрела вслед автомобилю, увозящему ее семью, пока тот не скрылся за углом. Только потом она направилась к школе. Когда она поднялась на сцену, чтобы произнести речь, она была так расстроена, что едва могла говорить. Но усилием воли Сара все-таки взяла себя в руки.
В то время врачи мало знали о навязчивых страхах. И еще меньше они знали о депрессиях. Через две недели после отъезда Сары в Трентон в школу медсестер тетя Джейн проглотила сотню успокоительных таблеток, выписанных ей врачом, и умерла во сне в возрасте сорока лет. Сара понимала, почему она так поступила. После отъезда племянницы Джейн ничто не удерживало в их холодном доме. Он стал для нее ловушкой, а ее больной мозг не позволял ей вырваться из нее. Тетя Джейн прожила достаточно долго, чтобы помочь Саре пережить трудное детство. Теперь Сара стала взрослой и независимой. Джейн решила, что она больше ей не нужна.
Сара, очень переживавшая смерть тети, решила специализироваться
Получив диплом, Сара отправилась на работу в психиатрическую больницу в Хэддонфилде, штат Нью-Джерси. Сначала она боялась, что слишком привяжется к своим пациентам, что каждый будет казаться ей еще одной тетей Джейн и ей не хватит объективности, чтобы помочь им. Но оказалось, что Саре это вполне по силам. Каждый пациент оставался для нее личностью. Каждый требовал особой заботы. И каждому необходимы были уважение и сострадание, которым Сара научилась у тети Джейн, навсегда оставшейся частью ее жизни.
ГЛАВА 8
Лаура сидела, облокотившись на спинку кровати Эммы, и читала дочери одну из самых старых ее книжек. Полгода назад Эмма могла бы подсказывать ей, так как знала историю наизусть. Но теперь она свернулась калачиком рядом с матерью и молчала, сунув большой палец в рот. Эмма выглядела совсем сонной. Хорошо. Она стала так плохо засыпать и спала беспокойно. Все было: ночные кошмары, мокрые простыни, страх темноты. Но сейчас, судя по всему, Эмма очень устала, наигравшись с Кори, потому что к тому моменту, как Лаура дочитала рассказ и закрыла книжку, ее глаза были закрыты.
Когда Лаура вернулась из Лисбурга после визита к Саре Толли, она увидела что Элисон Бекер и Эмма сидят на крыльце перед запертой дверью, а между ними стоит пластиковый пакет с Барби. Лаура открыла дверь, впустила Эмму в дом, а Элисон принялась объяснять, что ее муж приехал на выходные. Стоило только Джиму переступить через порог, как Эмма бросила куклу, с которой играла, и помчалась прочь. Элисон пришлось ее догонять. Ей не удалось уговорить Эмму вернуться в дом, поэтому она собрала всех Барби, принадлежавших Эмме, и привела ее домой.
– Ее психоаналитик говорит, что Эмма стала бояться мужчин, – сказала Лаура, впервые признаваясь самой себе, что Хизер, вероятно, права. Конечно, Джим был необычным мужчиной. Очень добрый, ласковый, но огромного роста, свирепый на вид и с громоподобным голосом.
Лаура отложила книгу, которую читала Эмме, осторожно встала и укрыла одеялом дочку и ее кролика. Она включила ночник в виде звезды, выключив верхний свет, и ушла в гостевую спальню, расположенную чуть дальше по коридору. Она мечтала об этом с того самого времени, как рассталась с Сарой Толли.
Там в шкафу стояла огромная коробка, где хранились старые бумаги и памятные вещи, принадлежавшие Карлу Брендону. Лаура сама складывала все это, когда освобождала квартиру после его смерти. Она сохранила то, что показалось ей важным, а остальное разорвала и выбросила. Где-то в этой коробке должен быть ключ к его отношениям с Сарой Толли.
Ее удивило многообразие деталей, которые помнила пожилая женщина. После прогулки она нашла Кэролин и поговорила с ней.
– Она так много помнит, – начала Лаура. – Вы уверены в ее диагнозе?