Папаша напрокат

Чемберлен Диана

– У нее по-прежнему болезнь Альцгеймера?

– Разумеется. – Стюарт начал ее раздражать. – Это не проходит, а только становится хуже.

– Не слишком о многом вам удается поговорить.

– Сара помнит многое из своего прошлого.

– Ну, если хочешь знать, мне жаль, что ты тратишь драгоценное время на эти никчемные посещения.

Лаура перевернулась на спину. Теперь она рассердилась по-настоящему.

– Это моя жизнь, Стю. – Ее голос выдавал ее состояние. – Я знаю, что тебе неприятны мои встречи с Сарой, должно быть, из-за Рэя. Но вспомни собственные

слова. Рэя больше нет, а жизнь продолжается.

Стюарт молчал, и Лаура сразу же пожалела о своей резкости. Она и сама себе не верила. Она до сих пор винила себя в смерти Рэя.

– Ладно, – наконец ответил Стюарт. – Прости, что я так набросился на тебя, Лори. Тебе лучше знать, на что тратить свое время.

Она смотрела на потолочные балки.

– Стюарт, ты винишь меня в смерти Рэя? – Неужели предсмертная записка Рэя не выходит у Стюарта из головы?

– Что ты, дорогая, – быстро заговорил Стюарт. – Выброси это из головы. Я просто беспокоюсь о тебе, только и всего.

– Со мной все в порядке. Так что прекрати беспокоиться.

Они поговорили еще несколько минут, пытаясь любезностями избавиться от неприятного осадка в душе. Лаура повесила трубку и полежала немного, прислушиваясь к шагам Эммы в коридоре. Спустя пару секунд Эмма появилась на пороге спальни, прижимая к груди зайца. Она забралась в постель к матери и устроилась рядом с ней. Лаура обняла ее, все еще расстроенная разговором со Стюартом. Эмма по крайней мере не станет осуждать ее и задавать вопросы. Лаура посмотрела на дочку. На лице девочки светилась такая любовь к ней.

– О чем ты думаешь, радость моя? – спросила Лаура. Ответа не последовало, и Лаура удовольствовалась тем, что прижала девочку покрепче к себе.

ГЛАВА 9

– Я боюсь, – сказала Лаура, усаживаясь в ставшее привычным кресло в кабинете Хизер после сеанса терапии. – Мне кажется, что чем дольше Эмма молчит, тем уютнее она себя чувствует в своей немоте. Я уже думала о том, не стоит ли мне попробовать не реагировать на ее просьбы, если она будет продолжать общаться жестами. Может быть, это заставит ее говорить?

– Вполне вероятно, что в будущем вам придется поступить именно так. Но сейчас она должна ощущать только поддержку и понимание с вашей стороны. Эмме необходима уверенность в том, что вы всегда будете рядом, что бы ни случилось, что вы принимаете ее и любите такой, какая она есть.

На этот раз Хизер распустила свои белокурые волосы, и они тяжелыми упругими волнами лежали у нее на плечах. Сандалии и сарафан делали ее совсем юной и хрупкой. Хотя в сравнении с ее обычными нарядами этот костюм казался очень официальным.

– Если Эмма не заговорит, то осенью ее не возьмут в детский сад. – Лаура была огорчена. – Так мне сказала заведующая.

– Если девочка не сможет пойти в сад, то это еще не конец света. Многие дети остаются дома по тем или иным причинам. Мы всегда можем найти для нее место в специальной группе.

– Я… – Лаура закрыла на мгновение глаза

и вздохнула. – Она всегда была такой умной.

– Ничего не изменилось, Лаура. – Хизер скинула сандалии и положила ноги на кресло, прикрыв их сарафаном. – Сегодняшнее занятие было очень интересным, потому что вы были с нами. Я все гадала, заметили ли вы, насколько иначе ведет себя Эмма. Она старается вас защищать. Не хочет, чтобы вы знали, как ей плохо.

Лаура потянулась к коробочке с бумажными носовыми платками, стоявшей на столе у Хизер.

– Ужасно взваливать такой груз на ее плечи, – сказала она. – Эмма еще совсем маленькая.

– Вы сами научили ее чувствовать и сопереживать. Это не так плохо.

Лаура высморкалась.

– На самом деле ее такой воспитал Рэй, – ответила она. – Вспомните, что я рассказывала вам о бездомных.

– Вы с Рэем воспитывали дочку вместе, – возразила Хизер.

У Лауры создалось впечатление, что психотерапевт не позволяет ей говорить хорошо о Рэе, все время поправляет ее. Лаура решила пропустить этот комментарий мимо ушей.

– Если Эмма не откровенна с вами в моем присутствии, может быть, мне лучше наблюдать со стороны? – спросила она.

– Какое-то время да, – согласилась Хизер. – Вы сможете смотреть из-за зеркала.

– Хорошо.

– Но меня до сих пор тревожит негативное отношение Эммы к мужчинам, – призналась Хизер. – Когда она играет с куклами-мужчинами, у нее на лице появляется враждебное выражение.

– Я заметила, – Лаура поежилась. На ненависть Эммы к мужчинам во время занятий невозможно было не обратить внимания.

– Меня волнует то, что это отношение появилось еще до того, как Рэй покончил с собой. Оно может существенно повлиять на то, какой женщиной станет Эмма, когда вырастет.

– Дочка играла в доме своей подружки, когда неожиданно приехал отец той девочки, – сказала Лаура. – Он отличный человек, но грубоватый на вид. Эмма немедленно выбежала на улицу и отказалась вернуться.

Эта информация не удивила Хизер.

– Одно для меня очевидно, Лаура, хотя вам будет неприятно это признать и вы не готовы это сделать. Между Эммой и вашим мужем были плохие отношения. Когда я попросила Эмму использовать нарисованные лица для описания отца, она указала на злое лицо и кричащее лицо. – Хизер нагнулась вперед, ее карие глаза дружелюбно смотрели на Лауру. – С точки зрения Эммы, мужчины кричат, – она помолчала, – и убивают себя.

– Что же мы можем сделать? – Лаура ощутила собственную беспомощность.

– Пока помогает игровая терапия. – Хизер снова выпрямилась. – Я хотела спросить вас кое о чем. Меня это давно мучает.

– Да.

– Кто настоящий отец Эммы? Что вы можете рассказать мне о нем?

Лаура рассмеялась:

– Практически ничего. Мы встретились случайно на вечеринке, а потом провели вместе ночь. Поверьте, я никогда раньше так не поступала. Но в тот день я была расстроена и…

– Это не имеет значения, – Хизер отмахнулась от ее оправданий. – Но, может быть, ему будет приятно узнать, что у него есть дочь.