Папина дочка
Шрифт:
Тело тянет до судорог. Шею обваривает горячей волной и мурашечным ощущением, словно ведут коготками по затылку. Стискиваю подушку, жалобно мычу...
Как ускорить наше падение в кровать, а?
Да тебе ещё даже элементарное "спасибо" не выдали, Шмелёв, чего там ускорять? По таблоиду сегодня этими каблуками не получи - уже прогресс!
Сваливаю в душ на самообслуживание. Никто меня не любит, эх...
Собираюсь в универ. У нас сегодня с девочками общая лекция по физиологии. И это единственный довод, который поднял меня
Синяки уже почти отцвели и отек прошел.
Открываю шкаф.
Черные левисы и в цвет рубашка с острым воротником. Подтягиваю выше по предплечьям рукава, открывая массивные спортивные часы.
Взъерошиваю гелем короткие мокрые волосы.
Нормально уже... Почти красавчик. Расстегиваю верхнюю пуговицу.
Бодренько сбегаю по ступенькам вниз.
Лиза... Лиза... Лиза...
Чем тебя забирать сегодня?
В гостиной на диване спит отец. Прямо в одежде. Рядом наполовину пустая бутылка дорогого вискаря. Меня корежит от отвращения. Но я не понимаю, что с этим делать. Мы никогда не были близки. Он просто... занимался бизнесом и выдавал мне бабло, покупал то, что я просил. Если я чудил и становился неудобным - наказывал лишением денег. Ни разу я не поговорил с ним по душам как с Бесом или своими пацанами. Да и когда меня забрал в секцию Бессо, я долго ещё не мог въехать в этот формат, когда не надо держать броню и дистанцию от взрослых.
А потом, как-то раз влетел в нехорошую историю. Мне было лет двенадцать, может. Начались разборки с ментами. И тогда Бес мне сказал - "чтобы не случилось, ты всегда идёшь с этим ко мне. Какой бы не была проблема, и как бы ты не облажался. Я сначала тебя вытаскиваю и делаю всё, что могу. Я буду на твоей стороне. А потом, да, накажу, если сочту, что так нужно." Это были не пустые слова, он так всё и сделал. В этот момент в моём мире появился батя. И отец стёрся окончательно, превратившись в капризный банкомат, который выдает ловэ только если я не отсвечиваю.
Но это не значит, что глядя на него сейчас, я не испытываю ничего. Мне страшно, противно и больно! И как маленькому пацану хочется порыдать от беспомощности и к хуям переломать все вокруг.
С рычанием пинаю бутылку, она влетает в стену с грохотом разбиваясь на осколки.
Он лениво открывает глаза. Пьян...
– Оно стоит триста баксов...
– Не дороже, чем новая печень.
– Да кому здесь нужна моя печень?
– А в нашем доме вообще НИКТО НИКОМУ НЕ НУЖЕН!
– режу я, повышая голос.
Сзади стук каблуков.
– Да, ведь, мам?!
– с ноткой истерии цепляю е"e.
Меня несёт...
– Рома, есть разговор, - проходит мимо меня на кухню.
Оборачиваюсь следом. Собрана...
Обвожу гостиную взглядом, понимая, что наш дорогой и респектабельный дом начинает ветшать - паутина под высоким потолком еще с лета, оторвался плинтус у камина… Да много чего! Здесь уже несколько месяцев никакой прислуги... Дом умер и разлагается.
Иду
– А общем, Рома...
– садится она за барную стойку.
– Мы с твоим папой развелись.
– Мм...
– опускаю взгляд, пряча то, что в душе.
– Ясно.
– И... В общем, я беременна. Я выхожу замуж. Уезжаю в Тель-Авив...
Это неожиданно больно. Так, что я не дышу.
– А я?
– поднимаю глаза на нее.
– Мы продали дом. Отец тебе переведет деньги на покупку квартиры и учебу. Машину мы тебе купили... Ты уже взрослый. И самостоятельный давно.
Она ещё что-то говорит, но я не слышу.
Мне словно ебнули под колени и ноги едва слушаются. А в груди разрастается шар, он душит и не даёт дышать.
Не дожидаясь кофе, вылетаю из кухни. Из дома.
Сев в тачку, бью по газам, выстреливая из ворот на скорости.
Крыло скребёт по стойке...
Ну все же нормально. У меня есть Бес, пацаны, Спарта. Я не пропаду. Я реально взрослый.
Но дело не в этом...
Это - другое.
Меня бросили, я не важен. Она ведь даже не позвала... Я бы не поехал, но... И она не сказала - буду приезжать... Буду ждать тебя в гости... Вообще ничего!
Я просто не нужен им!!
Перед выездом на проспект, встаю на обочине. Ложусь на руки на руль, пытаясь отдышаться.
Но все застыло внутри...
Желваки свело так, что мне кажется, я сейчас зубы раскрошу.
Курю...
Из тихой истерики меня переобувает в апатию.
Сосредоточившись, словно первый раз за рулём, я медленно еду в универ.
И ощущение такое, словно я в длительном нокдауне. На автопилоте, с шумом в ушах, я делаю вид, что в порядке.
В горле ком. Я чувствую себя так неуверенно, как ребенок... И ненавижу себя за слабость. Потому что я - не ребенок.
В себя прихожу поднимаясь уже по лестнице в универе.
Нахер я приехал сюда?! Не могу никого видеть! Не хочу, чтобы меня кто-то видел таким!!
Но ноги ведут меня в аудиторию. Лиза - за первой. Янга ещё нет...
Встречаюсь с ней взглядами и...
Она ерзает на месте, прикусывая губку, заглядывая мне в глаза.
– Привет...
– двигаются её губы, почти беззвучно.
Киваю.
Прохожу мимо дальше по ряду, приземляясь на гал"eрку.
И надо было поздороваться хотя бы, но мои голосовые связки не работают.
Я сейчас... Я отдышусь и поздороваюсь! Не хочу чтобы она меня наблюдала в таком чмошном состоянии - разбитого пацана.
Я после лекции к ней подойду. Наверное.
– Ромео, привет, - садится рядом одна из Ясиных одногруппниц.
Мы как-то замутили на разок в сентябре в клубе... Еще до того, как я запал на Жанну.
– Свободно?
– Мхм...
Лиза оборачивается.
Бля. Не хватало еще, чтобы она обсудила с однокурсниками мои подвиги. Так я до неё никогда не пробьюсь.