Папина дочка

Рам Янка

– Ясно. Ты номер тачки запомнил, Май?

– Естественно. Сфотал. Пробил по гибдд-базе - владелец Геннадий Викторович Смирнов. Его контакт у Лизы я взял. На всякий случай.

– Спасибо, Май. Буду должен.

Тяну ему руку, пожимает.

Открываю городскую онлайн камеру, которая захватывает парковку Арены.

Показываю пацанам.

– Вот эта тачка.

Переглядываемся.

– Два охранника, значит?
– уточняю я.

– Да, серьезные быки. Под сотку. Стволов не видел.

–

Бес через полтора часа приедет...
– хмурится Яшин.
– Успеем?

– Должны. Там биты, кстати, в инвентаре старые лежат. Отдал кто-то в школу, - вспоминаю я.
– Бес давно говорил выкинуть надо, они рассохлись. Наверное, пора. Выкинуть.

– А на складе есть балаклавы для тренировки в мороз и перчатки...
– вспоминает Марат.
– Май ты с нами?

– Угу...

– И на обратном пути вазелин купить надо?
– вздыхает Яшин.

– Нахрена?
– подозрительно смотрит на него Май.

– Это лишнее, - фыркаю я.
– Бессо будет драть нас без вазелина.

– Аа... Так, а может, он не узнает?

– Может и не узнает.

Балаклавы и перчатки, биты, черные спортивные костюмы без нашивок от спонсоров... Все тихо проносим в зал, пока охранник выходит на пять минут покурить.

Закрываемся изнутри.

Стаскиваю из стола Беса эластичный бинт. Режем его на куски.

– А это зачем?
– смотрит с недоумением Май.

– Ты в ментовку за драки не попадал?

– Нет.

– Какой ты положительный чувак...
– ухмыляюсь я.
– А мы - да. Менты придут по наши души. Охрана же не идиоты. Первых будут проверять нас. По личным мотивам. Будут костяшки палить. Свежие ссадины на костяшках - повод забрать “до выяснения”. Вот так делай...
– показываю как обматывать.
– Нет, не так, давай, я сам. Заматываю в несколько оборотов бинтом ему костяшки. Сверху перчатки.

Переодевшись, закатываем наверх балаклавы, как шапки.

Подкидываем вверх на окно Яшу, как самого шустрого.

Он открывает фрамугу.

– Через нее выйдем, через нее вернёмся. На камерах мы из спортзала не выходили, если что. Алиби...

Помогая друг другу, залезаем на высокий подоконник. В метре от него забор.

– Ну все, полетели.

Яша показывает прохождение "трассы" - окно-забор-гаражи. По очереди прыгаем за ним, перекидавая друг другу пакет с битами. Подтягиваемся, перемахиваем, спрыгиваем...

И бегом! Холодно в костюмах. Да и мы торопимся.

И именно там, где я прессанул Лизу на капоте опускаем балаклавы на лица. Достаем биты.

Гоп-компанией, срезая расстояние, идём к стоянке.

– Э, пацан...
– подхожу к малышне на площадке в последнем жилом доме у Арены.
– Телефон дай свой. Быстро.

Испуганно протягивает.

Набираю с его телефона этого урода.

–

Не бойся, вернёт сейчас, - присаживается перед ним Яша, отдавая ему косарь.
– Позвонит и отдаст.

– Да.

– Геннадий Викторович?

– Да, я.

Как там моя девочка складно сочиняет?

– Это Вас тех персонал со стоянки беспокоит. В Вашу машину въехала десятка с пьяной гопотой и ваша тачка покоцала все рядом стоящие. Зацепила машину мэра и генпрокурора.

– Что?!.

– Лучше бы Вам подойти сейчас лично.

– Минуту!

Отдаю телефон пацану.

Идём быстрым шагом дальше.

– Ну ты, блять, сказочник!
– ржут пацаны.

– Это у нас с Лизой семейное...

Мы идём по стоянке. Тачка посередине, с другой стороны нам на встречу идёт бесстрашный урод со своей охраной. И сейчас ему будет страшно!

Охрана срисовывает нас на подходе резко напрягаясь. Но к тачке с недоумением подходят.

Мы зажимаем их с двух сторон. Пацаны ломают телохранителей, стараясь не сильно травматично обезвредить их и зафиксировать на земле в болевых.

А бесстрашный Геннадий Викторович пытается смыться! Неудачно. Я вырастаю перед ним, встречая его академической двоечкой в лицо.

На излом ловлю правую руку, ломаю в плечевом суставе.

И, отрываясь, роняю и херачу его пинками по почкам и по морде. Спокойно и расчетливо.

Присаживаясь, за грудки поднимаю к себе и шиплю в его ошалевшие глаза:

– Выздоравливайте быстрее, Геннадий Викторович! И мы повторим ещё разок.

Замечаю краем глаза, как достает левой рукой из кармана шокер. Зажимаю сверху своей, скручиваю, ломая запястье.

– Во втором заходе сломаю позвоночник. Не сам, так мои люди. Усёк, урод? В любом городе тебя достану. Инвалидом будешь. Нас легион, понял, тварь?

Всаживаю шокер ему в пах. Нажимаю на кнопку. От разряда его дёргает и выгибает дугой.

Поднимаюсь.

Скажи спасибо, что яйца с корнем не вырвал.

– Пацаны, вы кто?
– хрипит один из охранников.

Наступая кроссовком на ребра отрубившемуся мудаку, делаю шаг к машине. И мы с Яшей вдребезги разносим ее битами. Так, чтобы не восстановить.

Присаживаюсь рядом с охранником, которого держит Май.

– От лица всех бэтменов этого города, очень прошу Геннадия Викторовича во избежание повторных встреч, в нашем городе никого не обижать. В этот раз вежливо прошу, второй - по беспределу просить буду.

– Менты, - бросает Мар.

Мы срываемся с места, ставя спринтерские рекорды. Уходим по таким норам, чтобы тачка не проехала.

Менты тормозят, вылетают из машины и преследуют нас ножками. Но хрен нас догонишь!

Зря что ли нас Батя на кроссах и спринтах с плетью гоняет?