Папины хлопоты
Шрифт:
Гоблины рванули все сразу, расталкивая друг друга и вереща, словно стая безумных котов в период спаривания.
– Хирд, атака!
– Бирн! – выдохнули из себя два десятка глоток, и мечи синхронно опустились на головы ринувшихся на мост гоблинов.
Первый ряд уродцев скончался мгновенно, затем второй, третий, четвёртый и пятый.
– Хирд, смена!
– Аху! – первая шеренга, состоявшая из пяти бойцов, повернула щиты боком и сделала шаг вправо и назад. Одновременно, вторая шеренга выдвинулась вперёд развернув горгонионы. И снова первый, второй, третий,
– Хирд, смена!
Ну что сказать, я остался под впечатлением. Если все гномы сражаются именно так, они приберут весь этот мир к рукам совсем скоро, тут и говорить не о чем.
Мне на этом празднике жизни места пока не было и поэтому, щёлкнув зажигалкой, я запалил фитиль первой бутылки и отправил её по назначению. Публика была в восторге.
Гоблины горели весело, усугубляя дело начавшейся паникой. Пропитанные потом шерстяные тряпки, которые они использовали вместо одежды, вспыхивали словно бумага, поджигая тем самым соседей.
Щелчок зажигалки и новая бутылка разбилась о голову остроухого мерзавца – новые крики и бестолковая сутолока. А гномы тем временем собирали свою кровавую жатву, уже уложив себе под ноги целую кучу трупов.
Я бросал бутылки одну за другой, выжигая в рядах гоблинов целые проплешины, но Длинноносая на древке так ни разу и не приблизилась к нам.
В какой-то момент я даже подумал, что противник вот-вот побежит, ведь они не смогли продвинуться ни на шаг вперёд, а потеряли уже так много бойцов. Не тут то было.
Снова это серо-серебристое свечение охватившие атакующих всё изменило. Паника разом прекратилась и даже пылающие гоблины замерли на месте. В десятке шагов от меня серомордый с горящими волосами дико завращал зенками и оскалив зубы, вернулся в строй. Словно марионетки они развернулись в сторону моста и одновременно кинулись на нас.
Груды сложенного штабелями кирпича, преграждающего путь на мост, дрогнули и сдвинулись на несколько шагов в нашу сторону. Гоблины давили друг друга, плющили тела соседей о камни, ломали кости, вывихивали конечности, но протискивались в узкий проход обороняемый хирдом.
Вот тогда то и наступило наше с Мотыгой время. Забросив последнюю бутылку с зажигательной смесью в нахлынувшую на нас волну неприятеля, я начал сбивать гоблинов с парапета моста справа, а тролль делал тоже самое слева. Уродцы ловко пробегали по ограждению мимо гномов норовя ударить их в спину и поэтому работы нам хватало.
Груды булыжников с дробным стуком полетели в воду или рассыпались прямо по мосту. Нападающие падали, поднимались и снова рвались в атаку.
– Хирд, отступаем!
– Аард! – гномы сложили щиты в нечто наподобие римской черепахи, и сделал четыре шага назад.
На новом рубеже противника снова встретили острые клинки безжалостно пластавшие тела, срубавшие древки копий и кроша гнилой металл. На некоторое время мы опять смогли удержать их.
И всё же шпага герцога была великолепным оружием, она порхала в моих руках, рубя и протыкая тела легко и непринуждённо.
Рано или поздно любой даже самый выносливый воин начинает уставать,
В какой-то момент я перегородил дорогу очередной своре серых мерзавцев позволив гномам разобраться с прорвавшимися. Я плёл восьмёрки шпагой и колол ножом разбрызгивая вокруг себя кровь. Мотыга как мог, прикрывал меня с боков, сбивая безумцев своим огромным мечом. Даже ошалевшие от ярости уродцы на время отступили.
Что-то больно врезалось мне в бок, да так, что на глазах выступили слёзы. Удар, ещё удар, срубленная клинком рука всё ещё сжимавшая кривой меч падает мне под ноги.
– Ну, ты даёшь Полковник! Спасибо! – рыкнул, оттаскивая меня за шиворот Неистовый срубая голову прыгнувшему на нас гоблину.
Крак! – мы были уже на середине моста, когда тот треснул. Именно что треснул, по поверхности прошла кривая трещина, выворачивая камни и разбрасывая вокруг каменную крошку. Часть сооружения обвалилась, но противника это нисколько не смутило. Они перепрыгивали через провал, обрушиваясь на щиты защитников сверху.
– Хирд, отступаем!
– Аард! – Железные сделали ещё несколько шагов назад, оставив на залитой кровью мостовой ещё два гномьих тела.
И вот мы уже на нашем берегу и врастая в землю между штабелями булыжников, снова рубим противника. Мотыга кричит от боли, но раз за разом прорубает дорожку в накатывающей на нас волне. Что-то проносится мимо меня, рассекая щеку, и кровь течёт за воротник. Ерунда, прошло по касательной, только оцарапало.
Где же ты тварь?! Иди к нам! Мы уже почти побеждены! Не бойся!
Что-то кричит Лоник и десятки гоблинов падают на землю проткнутые стрелами, а затем снова и снова.
Некоторое время мы боремся за каждый метр, но баррикада наша снова сметена потоком тел и мы шаг за шагом отступаем к центру села, неся потери и обливаясь кровью.
С крыш на противника сыпятся стрелы, но гоблины всё же пытаются окружить нас. Мотыга вместо щита использует перевёрнутую телегу, в груди и плече его уже торчат несколько копий и клинков.
Крики, стоны, безумные вопли, звуки разрубаемой плоти и льющейся крови вокруг. Всё-таки Средневековье это что-то с чем-то.
Гоблинам не удалось взять нас в кольцо, ибо храбрый мэтр Эбле вместе с женой возглавил контратаку и дал нам необходимое время, чтобы укрыться за новыми баррикадами. Крестьяне, вооружённые копьями, вилами и топорами врубились в ряды монстров, неся огромные потери.
Я видел Лоника на крыше. С похвальной скоростью тот всаживал одну арбалетную стрелу за другой в атакующих селян уродов. Но местные не были обучены так же хорошо как хирд и не принимали участие в таком количестве сражений как гномы. Прилив серых тел захлестнул их и в последний момент, я видел как бургомистр с женой и парой охотников, скрылись в одном из домов, захлопнув дверь.