Папирус любви
Шрифт:
Оказавшаяся на столе Джина продолжала изо всех сил бороться, но силы оказались неравны – воины без особых сложностей зафиксировали ей руки, а потом начали стягивать штаны.
– Ммм!
– Лягается, зараза.
– Крепче держи.
– Да что вы копаетесь...
Одному из солдат удалось снять с преступницы сапоги. Дело сразу же пошло на лад и уже через несколько секунд взглядам собравшихся предстали тесные черные панталончики, плотно обтягивавшие аппетитную пятую точку садистки.
– Хороша девка.
– Ишь,
– Веревки давай, растянем, как полагается.
– Она любит, когда ее между булок продергивают, – не удержалась от еще одного ценного совета Катя. – Вон в том шкафу крем есть, чтобы легче шло.
Джина метнула в сторону бывшей воспитанницы яростный взгляд, что-то промычала, дернулась...
– Тащи...
Ноги рыжей лесбиянки стремительно разъехались в стороны и остались в таком положении. Один из солдат довольно хмыкнул, похлопал по упругим ягодицам, а затем одним движением разорвал панталоны, окончательно и бесповоротно оголив своей жертве тылы.
Будущая рабыня взвыла в голос, снова дернулась, попыталась сдвинуть ноги, но не добилась никакого результата.
– Глянь, как жопку поджимает, – восхитился кто-то из окруживших ее воинов. – Давай, сержант, не томи.
– Может, в рот напихать? Чтобы без дела не застаивалась.
– Откусит же, дурень. Лучше очереди дождись.
Остававшийся в стороне от происходящих событий Рамон недовольно качнул головой и демонстративно шагнул к выходу:
– Благородная госпожа, я ухожу.
– Сейчас... сейчас...
Самый крупный из солдат наконец-то спустил штаны и очень ловко пристроился к оттопыренному заду Джины. Взял продолжавшую мычать садистку за бедра, чуть повозился, а затем с силой двинулся вперед.
– Мммммм!
– Попалась, шлюшка...
– Я ухожу.
– Да, да... иду...
Бесцеремонно натягивавший преступницу сержант оказался скорострелом и его место практически сразу же занял другой воин, бережно сжимавший в руках какую-то баночку.
До Кати сразу же донеслись смешки:
– Я всегда знал, что Лорд – настоящий аристократ.
– Ну да, у него даже мазь с собой всегда есть. Небось, барон какой-нибудь.
– Или герцог. Тайный.
– Это он на случай внезапных неприятностей таскает. Чтобы не так больно было.
– Да пошли вы, – равнодушно ответил Лорд, ловко раздвигая Джине ягодицы и с силой пропихивая между ними смазанный в желтоватом креме палец. – Неучи.
– Ммм!
– Не ори, шлюха... ну-ка...
– Ммм! М!
– Узенькая, значит... это хорошо...
– Ммм!
– Хороша... такую бы каждый день драть...
Следить за искаженным от ужаса и негодования лицом рыжей сволочи оказалось невыразимо приятно. Наблюдать за тем, как аристократически настроенный солдат ритмично прижимается к ее заднице, можно было часами. Но чем-то рассерженный маг уже вышел из зала и девушке пришлось отправиться вслед за ним.
– Надеюсь,
– Не переживайте, леди, – хохотнул один из стоявших в очереди воинов. – Не забудет. Мы обещаем.
– Ммм! Ммм!
Дверь громко хлопнула, заглушая печальные вопли расплачивающейся за свои преступления стервы.
Катя немного помедлила, но затем решительно встряхнула головой и отправилась вверх по лестнице, стараясь догнать скрывшегося из виду волшебника.
– Лорд Рамон? Лорд Рамон, вы...
– Я здесь. Не ори.
Маг стоял на уже знакомой ей галерее, рассматривал горы и выглядел откровенно печальным. Поняв это и опасаясь ляпнуть что-нибудь не то, девушка встала рядом с ним, обхватив плечи руками.
– Как ты себя чувствуешь? – наконец спросил волшебник. – Ничего не болит?
– Нет, – покачала головой Катя. – А вы правда меня отсюда заберете? Насовсем?
Вспыхнувшее в мозгу подозрение заставило ее вздрогнуть от ужаса, но Рамон лишь усмехнулся:
– Заберу. Принц распорядился вернуть тебя в лагерь.
– Принц? Принц Джоррес?
– А ты знаешь других принцев? Или, может быть, другие принцы знают тебя?
– Нет...
– Сразу после того, как ты удрала из лагеря, армия ушла к замку Жруция, – объяснил маг. – Так что искать тебя ни у кого не было ни времени, ни желания. Но король решил заключить перемирие и у меня появилась возможность отлучиться на несколько дней.
– Спасибо... а я... тут...
– Надеюсь, это станет для тебя уроком, – хмыкнул Рамон. – Впрочем, мы оба знаем, что у тебя не хватит мозгов сделать правильные выводы. Иди сюда, ошейник сниму.
Уже вполне привычная и не доставляющая никаких неудобств полоска кожи улетела в пропасть, а Катя, вспомнив об украшавшем ее тело пирсинге, начала расстегивать блузку.
– Еще вот это.
К сожалению, напрягшиеся от холода и скованные меду собой цепочкой соски не произвели на собеседника особого впечатления. Волшебник потрогал пальцем украшение, нагло дернул за одно из колечек, после чего отрицательно покачал головой:
– Не получится. Там намешано что-то не совсем мне понятное. Снимать нельзя.
– Но вы же королевский маг!
– И что? По-твоему, я должен знать вообще все?
– Ну... а у вас не будет проблем из-за баронессы? Это она увезла меня из лагеря, честно. Подсыпала что-то в вино, завернула в ковер и увезла. Отдала этой твари, продать собиралась... и кащ вставила, гадина... сволочь... а Джина... страпон...
От показного спокойствия не осталось и следа. Речь освобожденной невольницы быстро потеряла связность, словесный поток плавно перешел в рыдания, а затем Катя обхватила посмеивающегося волшебника руками, уткнулась ему лицом в грудь и самозабвенно расплакалась.