Паприка или друзья постельного режима!

Благосклонная Вероника

– Придумай. – говорит он.- Все очень просто. Услуга за услугу, Бибер. Ты помогаешь мне, как можешь. Я помогаю тебе, как могу. Потом мы исчезаем и больше никогда не видимся. На этом всё.

Кажется он настроен решительно.

– Хорошо. – говорю я, присаживаясь в кресло напротив него. – Только хочу предупредить тебя, что будет больно. Чертовски больно. Плохо, хреново, невыносимо. Будешь кричать, реветь, как девченка. Не останется ничего, кроме желания сдохнуть.

Парень

посмотрел на меня испуганными глазами, нервно взглотнул, но тут же взял себя в руки.

– А ты….

– Я прошел через это. – перебил его я. – Это далеко не развлечение. Не думай, что будет легко.

Гарри кивнул.

– Ты больше никогда не прикоснешься к наркотикам.- произнес твердо и медленно. Прозвучало подобно гипнозу. Он должен запомнить.

– А если сорвешься, я найду тебя и въебу так, что ходить не сможешь. А потом возьму всю наркоту, которую найду и засуну тебе в глотку, что бы ты сдох на месте. Понял?- Грубо, резко, страшно. Знаю. – Потому что я не собираюсь трать время зря. – мой голос, пожалуй, звучал слишком холодно. – Если решился, то будешь идти до конца. А я сделаю все, что в моим силах. Тебе нужно будет только слушать меня и держаться.

– Я понял.- Гарри казался спокойным. Даже слишком спокойным. Только пальцы, крепко сжимавшие чашку, чуть побелели. И мне его жаль. Искренне жаль.

– Если я выдержу, я больше не буду наркоманом? – спросил ровным тоном парень.

– Человек, однажды попробывавший наркотики останется наркоманом навсегда. Только каким- выбор за ним.- я бесшумно вдохнул носом воздух.- Я – наркоман. Неактивный. Больше не употребляю, да вот только это не значит, что я застрахован.

Гарри молчит и отворачивается, в его глазах я замечаю страх. Еще бы. Его руки дрожат, он тут же обхватывает ими колени.

– В чем дело?

Этот вопрос... Как же я не люблю этот вопрос - он такой формальный. И, разумеется, Гарри отвечает на него такой же ничего не значащей и пустой фразой:

– Ни в чем.

Неловкие паузы, заминки, запинки — не для нас, мы не подбираем правильных слов, мы просто говорим, наши языки что-то мелят, полнейший абсурд.

– Значит, я должен достать документы, так?- спрашивает спокойно Гарри.

– Для начала да.-киваю я.

– Игры, жертвы, ставки, поиски и вся хрень… Не легче ли сразу поставить всех к стенке и того…

– Неинтересно, - я потянулся и провел ладонью по лицу. — Так кошка играет с мышкой: сразу съесть скучно, но и тянуть долго не следует, иначе жертва убежит.

– Считаешь, что от этой затеи будет польза?- хмурясь, спрашивает он.

– Да никакой. Но нам-то что.- лениво пожимаю плечами я. – Я люблю играть. Мстить. Ты ведь знаешь.

Гарри

молчаливо кивнул и устало отвел глаза. Вид болезненный. Да впрочем я понимаю причину.

А мне придется смотреть как он мучается. И я знаю, заранее знаю, что его боль я никак не облегчу. Никак. В ужасе я распахиваю глаза и зажимаю рот ладонью.Хорошо, что он не смотрит в мою сторону и ничего не заметил.

– Сколько у меня есть времени? – очередной безэмоциональный вопрос.

– Два месяца.- я уже все спланировал. – Ты идешь к Рэйнольдсу, возращаешься на работу, достаешь то, что мне нужно. Потом –дело за мной.

Он кивает и смотрит на меня.

– А потом все?

Мне же обязательно нужно что-то ему сказать, верно? В противном случае он заплачет, точно заплачет, потому что его лицо болезненно кривится, а взгляд полон страдания и отчаяния.

– Не все.- качаю головой я. –А только начало. Джинни*

– Джастин, - шепчу я с улыбкой, засовывая руки в карманы новой меховой шубки, подаренной Бибером. – У меня уже ноги устали. Может посидим?

– Конечно, малыш.- улыбается он, невинно целуя меня в щеку, согревая своим теплым дыханием. – Ты дрожишь. Замерзла? – берет мои чуть покрасневшие от холода руки, все в аккуратных колечках ( Бибер ежедневно задаривает меня дорогими украшениями и прочими подарками), и сжимает в своих неимоверно теплых ладонях. Да уж, мы немного не рассчитали. В Нью Йорке холоднее, чем в Лос-Анджелесе. И да, я немного замерзла. И вот сейчас мы стоим посреди Центрального Парка, прижимаясь к друг другу и Джастин целует меня, согревая. У него получается.

Я засмеялась, когда он с тихим чмоком наших губ отстранился и с нежностью посмотрел в мои глаза.

– Опять ухмыляешься?- подколол с улыбкой он.

– О боже, Бибер, я всего лишь улыбнулась!- в ответ ехидно закатила глаза.

Народа в парке не очень много. Почему? Потому что сегодня первое января. Люди отдыхают после Нового Года. Вчера на Тайм Сквэр был концерт, Джастин выступал, после мы праздновали с его командой и друзьями. Все прошло потрясающе, я так давно не веселилась. Только мешал один маленький нюанс- меня тошнило пол вечера. Ах, да, вполне нормальное явление. Четвертый месяц беременности. Вот она, причина.

– Во сколько нам к врачу?- спросила я у Джастина. Он наклонил голову и посмотрел на наручные часы. Купился. Ловким движением руки я натянула шапку ему на глаза и отскочила на пару шагов назад, засмеявшись.

Бибер растерялся малость, спокойно поправляя серую шапку. Потом поднял на меня грозный взгляд, сунув по привычке руки в карманы.

– Вирджиния.- шаг ко мне навстречу.- Бибер.- еще шаг.- Это хулиганство.- фыркнул он и ехидно ухмыльнувшись схватил за руки и повалил меня на мокрую заснеженную лавочку. Благо людей в области нас не было.