Пара для Эммы

Меллер Юлия Викторовна

— Вы всё же настаиваете на том, чтобы целенаправленно уходить из окраинных городов? Если это делать потихоньку… Но кто же тогда останется здесь?

— К сожалению, лучше бы не потихоньку, а довольно резко и активно, но как это осуществить, надо ещё подумать, — вздохнула Эмма и вновь принялась агитировать: — Пограничные города, разделённые пополам, уже изжили себя. Оставьте их. Уходите в сторону от раздуваемого конфликта! Отступив, вы бескровно выиграете навязываемую вам битву. Без вас пограничные города придут в упадок, и в этом будут виноваты

крикуны, появившиеся в тавернах.

— Но граница?

— Граница всегда останется таковой. Это незыблемо.

Ратмир хмурился, делая для себя пометки, намереваясь обдумать позже Эммины предложения, но пока он не мог принять её мысли. Они интересны, но трудноосуществимы, и так ли серьёзен повод для того, чтобы сломя голову бросаться в перемены?

— Эмма, общие города не просто так разделены. Вы же видели, как мы влияем на домашних животных? Поэтому наши не любят путешествовать. Только безответственные лисы рискуют чужими жизнями!

— Я подумаю, как можно решить эту проблему.

Ратмир хотел было что-то сказать, но захлопнул рот. Он не сомневался в прямом обещании Эммы. Она уже доказала, что умеет действовать, но… как же сложно поверить в то, что остальные уже назвали невозможным! Единственный случай, когда удалось убрать у лошадей страх перед оборотнями, имел место в результате эксперимента целого совета магов, который признали не годным из-за побочного эффекта в виде развития самосознания у животных. А местные гильдейские ухищрения недолговечны и непопулярны в других городах.

— Пора вам создавать новое государство, — разошлась Эмма, — и сделать это, возглавить перемены, сможете только вы! Только вы сможете заставить всех альф помочь с защитой и прокладыванием дороги и запретить наживаться на проезде купцов.

Заметив опешивший и возмущённый взгляд Ратмира, она сбавила накал и, оправдываясь, добавила:

— Выгоду получит каждый, но не сразу.

— Я понимаю, — сглотнув, он сделал вид, что в её заявлении его тоже беспокоит только практическая сторона прокладывания пути от гномов к людям. — Вдоль дороги всегда появляются таверны, лавки, да и работа в качестве охраны устроит многих…

— Да, для отдалённых стай возможность продать своё рукоделие, шкуры и дары леса замечательна! Неплохо бы подсказать крупным кланам идею возрождения городов. Мы с вами проходили мимо песчаных карьеров — вполне реально организовать там стекольную фабрику, которая обеспечит ваши маслодавильни.

— Какие маслодавильни?

— В лесах полно орехов! Неужели никто не получает из них масло? Также стекольная фабрика позволит организовать продажу мёда, законсервировать грибы, ягоды и даже огурцы.

— Мы не выращиваем огурцы и почти не едим грибы!

— Ну и зря не выращиваете! Это несложно. А люди любят грибы, и вы буквально ходите по монетам, не подбирая их!

Ратмир сел за стол, чиркнул на бумажке ещё пару записей, но тут же зачеркнул их. Ну кто будет выращивать огурцы? А Эмма увлечённо продолжала:

— Пока по границе с Фарном будут распространяться

мысли о превосходстве рас, вы расселитесь по другим местам. Это произойдёт незаметно, так как в других человеческих королевствах не будет сильной концентрации оборотней в одном месте. Ошибки надо учитывать сразу!

В глубине души считая невозможным воплощение Эмминых предложений, Ратмир всё же мысленно прикидывал, какие города с лёгкостью примут по паре десятков семей, и чем оборотни там займутся. Одних только известных ему портовых городов получалось более десятка, а есть ещё центральные точки, где одна-две тысячи оборотней буквально потеряются, растворятся среди стотысячного населения.

«Бескровная экспансия», — ухмыльнулся он, поражаясь грандиозности и коварству идеи. Она могла бы стать губительной для людей, если бы не малочисленность оборотней по сравнению с человеческой расой.

Он с новым интересом посмотрел на Эмму. Понимает ли она, на чью сторону встаёт?

Она понимала и смотрела на мир глубже, чем пока мог представить Ратмир. Ей хотелось, чтобы расы не враждовали, спокойно сосуществовали бы, сотрудничали. Это ничего, что сейчас назревает серьёзный конфликт, главное, умно и ловко из него выскользнуть, создавая новые реалии. Нельзя лишь допустить такого развития событий, когда люди поглотили бы всех. Судья пока не способен понять широту и демократичность её взглядов на мироздание, да и не нужно ему это. У него сейчас другие проблемы.

— Надо подумать и наметить, какие зарождающиеся предприятия можно взять под свою руку. Мы с вами много говорили о прогрессе, так вот сейчас наилучшее время вставать на ноги.

— Эмма, вы мыслите масштабно и интересно: внедряться, налаживать связи с другими королевствами, игнорируя нашего основного соседа, менять жизнь внутри, выискивать новое и удачное у других? Я ничего не забыл?

— Вроде нет, — ей понравилось, как всё скомпоновал Ратмир.

— Но я ведь простой судья.

— Вы тот, кого все уважают. Понимаю, всё озвученное — большая ответственность, но кроме вас никто не сделает этих шагов.

— Эмма, я не вправе…

— Ратмир, всему вашему народу даже без какого-либо повода пора поднимать уровень своего развития, чтобы выстоять и сохранить звание разумных! Развитие же напрямую связано с трудом. Чем сложнее труд, заковыристее задачи, тем быстрее развивается личность. Об этом могут не задумываться простые обыватели, но вы-то обязаны всё понимать!

— Многие меня не поймут, если не все… я буду одинок как никогда…

Эмме показалось, что Ратмир излишне печален и трогательно несчастен, что совсем не в его духе. Замявшись, она не знала, что делать. Ей бы хотелось броситься к нему и уверить, что она рядом, что поможет, но сейчас хотя бы со своими проблемами разобраться, да и её присутствие рядом с ним в сложный период может ухудшить положение судьи. Достаточно кому-то из окружающих крикнуть, что она плохо на него влияет, и это в конечном итоге навредит всем.