Пара лебедей на Рождество

Задорожня Виктория

— Тетя! Ну дай печенюшку! — Взбалмошная девчонка звонко щебечет под руку Тамиле Петровне, а та в свою очередь томно закатывала глаза и громко цмокала, отставляя блюдо со сладостями подальше от края, к которому дочка могла дотянуться. — Вредная! Вредная тетя!

Недовольно приговаривала малышка, теребя свежий фартук неловко мызгающей по полу кухарки. Затем вздымила губки и вздернула носик, пока не нашла огорченным взглядом меня с женой.

— Папенька! Маменька! Чего она не делится? — Рванула к нам, и с

разбегу уткнулась мордахой в шелковый подол юбки лебедки. Любимая присела и нежно обняла девчушку за плечи, как обычно лучезарно улыбаясь.

— Милая, мы тысячу раз просили слушаться Тамилу Сергеевну и Надежду Павловну. Эти славные старушки… — Подняла игривый взгляд на явно разочарованную ее характеристикой женщину, и потрепала дочку за щёку. — Желают тебе только добра… В свое время они даже папеньку твоего выдерживали! Значит, сил и терпимости им не занимать.

Сегодня у супруги было явно веселое настроение. И я поддержал его удовлетворенным смешком.

— Давайте уже пить чай, и нарядим, наконец, нашу ёлку… — Посреди гостиной уже красовалась пушистая ель, до самого потолка. А около нее большие ящики, набитые до верху самыми разнообразными игрушками. Но самые важные… Самые ценные… Всегда были при себе. У нее — лебедь. У меня — лебедка…

Наевшись до отвала свежеиспечёнными лакомствами, мы принялись одевать украшения на иголки, одно за другим. Малышка иногда заскакивала ко мне на колени, чтобы дотянуться до недосягаемых ее росту веток. Злата опасливо поглядывала на меня, думая, что нагрузка на ноги доставляет дискомфорт. Она всегда такая…. Переживает за меня по каждому пустяку. Успокаиваю любимую, одаривая радостным взглядом — "Все хорошо… У меня все хорошо…".

За окнами посыпался снег. Мороз судя по всему суровый. За четверть часа домело до нескольких сантиметров. Потихоньку поглядывая на заснеженную террасу, вспомнил детство. Вспомнил первую встречу со Златой, вспомнил Андрея Николаевича.

— Милый… — Лебедка бережно опустила ладонь на мое плечо. — Все в порядке?

— Папа наверное тоже скучает по дедуле. Ему сегодня наверняка холодно… — Пролепетала с грустью дочурка, облокотившись об подоконник.

— С дедулей все хорошо… — Печально улыбнулась Злата, утирая со стекла морозную белизну. — Он уже год как с бабулей. По воле судьбы они расстались слишком рано… И теперь, наконец, воссоединились.

Мой покровитель умер год назад. От воспаления лёгких. Болезнь унесла его жизнь. И, как утверждает любимая, вознесла душу к небу. После его смерти я много слышал о его покойной жене. Она и правда была простолюдинкой. Не просто простолюдинкой, а крепостной… И он, несмотря на все устои общества, взял ее не любовницей, а женой. В свое время молва плела напрасные интриги за их спинами, однако… Глядя на Злату, становится очевидным, любовь не выбирает по статусам. И смыслит в этом явно

больше нас…

**************

Прогулка по прилегающему периметру была как никогда в радость. Под мягким лунным свечением игра снежных искр радовала глаз. Тепло ее ладони грело сердце. А весёлый лепет нашего ребенка окунал в атмосферу безграничного счастья. Пройтись перед праздничным ужином. Соберутся за столом все близкие люди. Жаль бедро опять разболелось… И моё неловкое ковыляние не укрылось от небесных глаз.

— Дима, ты в порядке?

— Лебедка, все хорошо… Обнял и прижал к себе. Вдохнул запах волос.

— Если бы не этот… — С нотой несвойственной ей злости проговорила она, вспоминая Владимира. — Хорошо, что ему воздалось за грехи!

Этот индюк и правда получил своё. Через несколько месяцев после возвращения, надрался в кабаке, и подрезал какого-то парня. На этот раз… Отец его не был так милостив. И позволил упечь сына в темницу. Видимо, он и сам понимал, что такому, как он, не место среди людей. Сам же Александр Йосипович отошёл от дел. Сейчас я думаю, что здравомыслия ему хватает. Он сам осознал, что, раз даже сына человеком не сумел вырастить, то и у власти ему не место…

— Злата, все правда, очень хорошо… Я счастлив. — Прижал ближе, и нежно поцеловал, дыша ее дыханием. — Ты же знаешь, Родная. Я с тобой… Очень счастлив.

— Пойдёмте! Я уже проголодалась! Наверное, имбирные пряники готовы! — Вскрикнула дочь, целясь в нас снежкой. И мы поплелись за озорным ребенком, слушая хруст искрящегося снега под ногами.

*****************

Аромат самых разнообразных блюд заполнил пространство. Трещат угли в камине, и некая волшебная мелодия, звенящая рождественскими звоночками, ласкает слух. Радостные улыбки повсюду. Не нужно никого сторониться. Вокруг самые родные и близкие люди. Я сижу в кресле, в котором прежде сидел Андрей Николаевич. Пью горячий глинтвейн, и сжимаю в ладони руку своего ангела. Иногда, втихаря, подношу её к губам и касаюсь поцелуем пальчиков.

Идеальное рождество… Каждое рождество, рядом с ними, здесь — идеальное. Не без горя, не без потерь, но мы все преодолели. Однажды, я смогу бегать босым по траве, и не чувствовать боли… А сегодня, я счастлив тому, что имею. Смотрю на ель… Пестрые игрушки играют переливами радуг. Дочка крутится рядом, дожевывая пряник, словно утренних подарков ожидая. Злата тоже всегда в предвкушении ищет коробки со своим именем. А мне вот и не печет никогда. Я то знаю. Самый главный подарок к Рождеству я уже получил… С него все началось.

На ветке, словно в такт музыке, кружатся златокрылые птицы. Она мне их подарила… Они никогда не расстанутся. А пока лебедь и лебедка будут вместе, мы останемся такими же счастливыми.

Мы всегда будем вместе. Мы, и пара золотавых лебедей…