Пара не пара - парень не парень
Шрифт:
Мы расположились на тюках и рулонах ткани друг напротив друга. Наверное, полчаса в запасе есть, а за это время можно успеть обсудить довольно многое.
У тёти особых новостей не было, она по-прежнему ждала ответа из столицы. Зато буквально вчера пришло важное известие: скончалась долго недужившая матушка нынешнего Владыки всея Сорренты, Ронгеда Третьего, вдовствующая Владычица Вернель. Конечно, смерть по определению событие грустное… но искренне убиваться по старой леди, которую в глаза не видела, казалось бы странным. А когда я услышала, что Кабан был её креатурой и занял пост Дланей Правосудия именно по протекции матери Владыки, грусть и вовсе растаяла без следа.
Означает
— Эль, ну ты же девочка умная и понимаешь, что спокойствие и внешнее благолепие для государства значат намного больше, чем правда или счастье отдельных подданных? Кто добровольно признает свои ошибки? Судьи? Чиновники? Что ты, так в лоб ничего не случается.
— А как?
— Так. Я слышала, что у герцога немало врагов — тех, через чью голову он прыгнул, что-то отнял, и просто несогласных с тем, что он творит. Некоторые весьма влиятельны… но пока говорить и обнадёживать тебя рано. Лучше расскажи, что с тобой стряслось? Ты как на иголках вертишься. Что, драдедам [3] под попой колючий попался?
3
Драдедам — один из лёгких видов сукна, шерстяная ткань полотняного переплетения с ворсом.
Не выдавать фея — так я решила именовать теперь экс-фею — герцогу с присными я обещала, но тётя к их числу никоим боком не относилась. Более того, услышав историю с бумагами на поместье, я так или эдак собиралась проконсультироваться с леди Анель — вдруг есть какой-то более простой выход, чем пытаться выкрасть документы?
— Порадовать тебя ничем не могу. Если бы у этого юноши были влиятельные родственники или покровители, можно бы было подать в суд и попытаться доказать, что поводов для изъятия поместья не было и покупки не было тоже, ведь расписок в получении денег нет. Но думаю, это путь в никуда. Размотать последние деньги на судебные издержки и остаться ни с чем. Да, надо, пока не поздно, вернуть бумаги и сделать вид, что этой истории не происходило вовсе. Так разумнее всего.
Жаль.
— Так расскажи поподробнее, наш Фарш в самом деле разнёс герцогскую карету? Молодец какой! И что там случилось со шкафом и в горах?
После того, как я влипла, смолчав о фиаско с медным тазом, я дала себе слово делиться с тётей всем мало-мальски важным. Ерунда, что буду выглядеть глупо, а может быть, и получу нагоняй… это не страшно. Но одного «сюрприза» в виде Кабана-опекуна нам достаточно.
В результате мы просидели больше сорока минут… а закончила тётя и вовсе странно:
— Эль, ты так злишься, что возникает подозрение, будто он тебе нравится! Где, говоришь, можно посмотреть на эту Сейсиль?
Я покраснела и надулась. Вот же, ещё издевается!
Самой мне пришлось любоваться феем по возвращении в особняк. Их светлость выгуливал «прелестницу» по розарию, поддерживая под локоток, а бессовестный хмырь в юбке закатывал глаза:
— Ах, Ульфи…
Как, как он его зовёт?
А Кабан-то уши развесил…
Нет, смотреть на это не могу! Фыркнув, помчалась на конюшню.
Но на следующий день меня отрядили катать фея по парку. Тот, в небесно-голубом платье, отделанном серебристым кружевом, вёл себя совершенно невозмутимо. Обмахивался веером, трепетал ресницами и нежно улыбался. Прямо образцово-показательная юная леди! Первый приз на конкурсе «Дебютантка года»!
Подсадив
Угадала. Мы остановились возле знакомых кипарисов. Фей сел чуть боком, делая вид, что созерцает цветущую буддлею и порхающих над лужайкой бабочек, и начал:
— Тьери, не знаю, что я сделал такого, что ты так на меня обиделся. Может, расскажешь, в чём дело?
— Зачем? — глухо отозвалась я. Как объяснить, не раскрываясь, что чувствую, глядя на тонкий профиль и светски-приятную невозмутимую улыбку?
— Мы сейчас в одной лодке, и лучше держаться вместе.
Ну да. Я потенциально полезна.
— Сейсиль, я клялся, что герцогу тебя не выдам. И не волнуйся — обещание сдержу.
— Я не о том!
— А о чём? Чем могу — помогу, но голову — сразу предупреждаю — подставлять за тебя не стану. Ты это хотел услышать?
— Нет! — Фей привстал, обвёл быстрым взглядом пустынные аллеи, а потом вдруг резко и крепко обнял меня со спины и зашептал прямо в ухо: — Тьери, ты первый, кому я доверился после смерти отца! Я всё время был один, нельзя ни поговорить, ни посоветоваться, ни пожаловаться — а потом встретил тебя. Ты в таком же положении, как и я. И — сердцем чувствую — похож на меня. Как думаешь, каково мне сейчас, когда ты, ничего не объясняя, вдруг отвернулся? Скажи, что я сделал не так? Чем тебя обидел? — Перегнулся, заглядывая мне в лицо: — О, ты опять покраснел! Я тебе действительно нравился как девушка?
Всё! Убью! Задушу гада! Он сам понимает, что несёт?
Обернулась, чуть ли не упёршись в него носом, и злобно зашипела:
— Отпусти меня. Немедленно!
— Хорошо, хорошо… — гад демонстративно поднял обе ладони и снова присел на сиденье. — Но всё же помоги разобраться…
Как можно отучить любую, самую говорливую девицу от болтливости? А вот так! Познакомить с типом, который всё время порывается о чём-то рассказать или что-то узнать. Озвереть можно!
— Сейсиль, — сейчас мой голос был спокоен, как голос самого фея, когда тот «закатывал» скандал их светлости. — Нам нужно раздобыть ключи от кабинета и стола в нём. Другого пути нет. Я точно знаю, что в суде тебе дело не оспорить. Единственный способ получить поместье назад — выкрасть бумаги, которые ты отдал Кабану. Я тут бессилен, а ты, не исключено, можешь что-то сделать. Но надо быть крайне осторожным. Продолжают ли за тобой следить? И, скажи, ты выходишь в город только в женском платье? Может быть, переодевшись парнем, ты смог бы найти кого-то, кто научит тебя делать дубликаты ключей или хотя бы объяснит, что для этого нужно? А я пока поразмыслю, с какого бока подобраться к Мерзьену, у которого точно есть ключ от кабинета.
— Понял. Но почему ты злишься на меня?
— Потому что чувствую себя идиотом. Нормальное объяснение? — огрызнулась я.
— Дуешься как девчонка, — вздохнул фей.
— Сам девчонка! — окрысилась я снова. — Оборки подбери!
Но вечером, прежде чем уснуть, задумалась.
Во-первых, веду ли я себя как парень? Парни вообще как, по четыре дня дуются? Покрутив в голове мысль так и эдак, пришла к выводу, что самцы что рогатых, что крылатых, что вельможных обиды копить не склонны: если что-то не по нраву — налетают на обидчика и либо чинят справедливость… либо отлетают, выпустив пар. А я надулась аки мышь на крупу… мужчины определённо так себя не ведут! И если фей — а он не дурак — этого ещё не понял, то скоро поймёт. Получается, надо срочно то ли драться, то ли извиняться, что «сам идиот, а обиделся на тебя».