Параболы (Стихотворения 1921-1922)
Шрифт:
Искривленным зеркалом?
Что исковеркало
Златокосмого бога образ?
Солнце - любовь!!
Любовью зиждется мир.
Любящий, любовь и любимый
Святая Троица!
Она созидает,
Греет и освещает,
Святит и благословляет,
Но собери самовольно
Лучи в магический фокус
Страсти зеркала,
И палящую кару,
Гибель Икара,
Пожар Гоморры
Получишь в отплату!
Горе!
Зачем же тусклый и тягостный облак
Застилает и мои глаза?
Гроза
Гудит в беспросветных недрах:
Федра! Федра! Федра!
Узкобедрый отрок,
Бодрый хранитель,
Может быть, Вилли Хьюз,
Гонец крылатый,
Флорентийский гость,
Где ты летаешь,
Забыв наш союз,
Что не отгонишь
Веянья чумного
Древних родин?
Ты - бесплодный,
Ты - плодоносный,
Сеятель мира,
Отец созданий,
По которым томятся сонеты Шекспира.
Покой твой убран,
Вымыт и выметен,
Свеча горит,
Стол накрыт.
– Любящий, любовь и любимый
Святая Троица,
Посети нас,
И ветер безумной Федры
Да обратится
В Пятидесятницы вихрь вещий!
Май 1921
VI. ВОКРУГ
468
Любовь чужая зацвела
Под новогоднею звездою,
И все ж она почти мила,
Так тесно жизнь ее сплела
С моей чудесною судьбою.
Достатка нет - и ты скупец,
Избыток - щедр и простодушен.
С юницей любится юнец,
Но невещественный дворец
Любовью этой не разрушен.
Пришелица, войди в наш дом!
Не бойся, снежная Психея!
Обитель и тебе найдем,
И станет полный водоем
Еще полней, еще нежнее.
1921
469. А. Д. РАДЛОВОЙ
Как птица, закликать и биться
Твой дух строптивый не устал.
Все золотая воля снится
В неверном отблеске зеркал.
Свои глаза дала толпе ты
И сердце - топоту копыт,
Но заклинанья уж пропеты
И вещий знак твой не отмыт.
Бестрепетно открыты жилы,
Густая кровь течет, красна.
Сама себя заворожила
Твоя "Вселенская весна".
Апрель 1921
470, ПОРУЧЕНИЕ
Если будешь, странник, в Берлине,
у дорогих моему сердцу немцев,
где были Гофман, Моцарт и Ходовецкий
(и Гете, Гете, конечно),
кланяйся домам и прохожим,
и старым, чопорным липкам,
и окрестным плоским равнинам.
Там, наверно, все по-другому,
не узнал бы, если б поехал,
но я знаю, что
на какой-то, какой-то штрассе,
живет белокурая Тамара
с мамой, сестрой и братом.
Позвони не очень громко,
чтоб она к тебе навстречу вышла
и состроила милую гримаску.
Расскажи ей, что мы живы, здоровы,
часто ее вспоминаем,
не умерли, а даже закалились,
скоро совсем попадем в святые,
что не пили, не ели, не обувались,
духовными словесами питались,
что бедны мы (но это не новость:
какое же у воробьев именье?),
занялись замечательной торговлей:
все продаем и ничего не покупаем,
смотрим на весеннее небо
и думаем о друзьях далеких.
Устало ли наше сердце,
ослабели ли наши руки,
пусть судят по новым книгам,
которые когда-нибудь выйдут.
Говори не очень пространно,
чтобы, слушая, она не заскучала.
Но если ты поедешь дальше
и встретишь другую Тамару
вздрогни, вздрогни, странник,
и закрой лицо свое руками,
чтобы тебе не умереть на месте,
слыша голос незабываемо крылатый,
следя за движеньями вещей Жар-Птицы,
смотря на темное, летучее солнце.
Май 1922
471. РОЖДЕСТВО
Без мук Младенец был рожден,
А мы рождаемся в мученьях,
Но дрогнет вещий небосклон,
Узнав о новых песнопеньях.
Не сладкий глас, а ярый крик
Прорежет темную утробу:
Слепой зародыш не привык,
Что путь его подобен гробу.
И не восточная звезда
Взвилась кровавым метеором,
Но впечатлелась навсегда
Она преображенным взором.
Что дремлешь, ворожейный дух?
Мы потаенны, сиры, наги...
Надвинув на глаза треух,
Бредут невиданные маги.
Декабрь 1921
472. ЗЕЛЕНАЯ ПТИЧКА
В ком жив полет влюбленный,
Крылато сердце бьется,
Тех птичкою зеленой
Колдует Карло Гоцци.
В поверхности зеркальной
Пропал луны топаз,
И веется рассказ
Завесой театральной.
Синьоры, синьорины,
Места скорей займите!
Волшебные картины
Внимательней смотрите!
Высокие примеры
И флейт воздушный звук
Перенесут вас вдруг
В страну чудесной веры,
Где статуи смеются
Средь королей бубновых,
Подкидыши найдутся
Для приключений новых...
При шелковом шипеньи