Paradisus
Шрифт:
что-то держащие в руках, куда-то завлекающие (наверно, из-за них это место и
назвали Золотой Долиной). Повернув направо, мы подошли к еще одному белому
дворцу, с надписью «армения» под козырьком с причудливыми каменными
завитушками. Что такое армения?
– Станьте лицом к колонне, - подал голос особист. – Ноги держите на
ширине плеч.
– Зачем это?
– Таков порядок.
Я прислонился к холодному камню. Особист быстрыми четкими движениями
обыскал
– Прошу, - он взмахнул рукой, приглашая следовать за собой.
Столько всевозможного барахла я никогда в жизни не видел! Просторный,
тускло освещенный зал был завален чуть ли не до потолка: диваны, статуи, книги,
компьютерные мониторы, тряпье, плюшевые игрушки, аквариумы, пластиковая
посуда. Чего здесь только не было! Все бесполезное, ненужное.
Проследовав за особистом по узкой тропинке, проложенной в джунглях
барахла, я вышел на свободное пространство и увидел Отца Никодима (память
проворно выдала картину – отточенное лезвие опускается на шею Бориса). Отец
Никодим возлежал на диване, закинув длинные ноги в остроносых сапогах на
спинку. Рядом, в кресле, сидел Глеб Пьяных – тот самый бородач, что опрашивал
меня в первый день в Цитадели.
– Артур, стрелок АМР, доставлен, - доложил приведший меня особист.
– Хорошо, можете идти, - кивнул Глеб Пьяных.
Отец Никодим лениво разглядывал меня, глубоко затягиваясь сигаретой.
– Голова болит? – вдруг спросил он.
Я от неожиданности ответил не сразу.
– Болит, Отец Никодим.
– Обращайтесь к Отцу Никодиму - «ваш крест», - вставил Глеб.
– Болит, ваш крест.
– Зеленка?
– Зеленка, ваш крест.
Отец Никодим засмеялся, Глеб Пьяных послушно оскалил зубы.
– Знаешь выражение, Артур, – «клин клином вышибают»?
– Не знаю, ваш крест.
– Так вот, держи.
Отец Никодим протянул мне зеленую бутылку. Даже смотреть на нее было
противно… Я сделал глоток. Горло вспыхнуло огнем. Я боялся, что меня снова
стошнит, но - отец Никодим оказался прав – мне полегчало.
– Спасибо, ваш крест.
Я возвратил бутылку.
– Полагаю, теперь с тобой можно говорить на равных, - Отец Никодим
улыбнулся, - Должен сказать, меня впечатлило, как ты, Артур, разобрался с тем
претендентом.
Я сразу понял, что он имеет в виду Бориса.
– Без истерики, без всех этих «кийя!» - четко и ровно. Ничего лишнего – удар
и … результат.
– Спасибо за высокую оценку, ваш крест, - сказал я.
Глеб Пьяных иронично взглянул на меня.
– Оценка и вправду высокая, - согласился отец Никодим. – Настолько
высокая, что я решил
Его ранили во время рейда по Измайловскому гетто. Помнишь, Глеб?
– Да, ваш крест, - отозвался Пьяных. – Та еще была заварушка.
– Временно, конечно, - пока не оклемается Григоренко. Как ты на это
смотришь?
Я ответил, что буду рад сложить за него голову.
– Похвально.
Отец Никодим обратился к Глебу:
– Распорядись выдать парню оружие. Вечером я выезжаю на Вторую.
Сколько можно тратить время впустую?
5
БОЛЬШАЯ ШИШКА
Я сидел в машине сопровождения вместе со стрелком из охраны и
шофером, держа заряженный АКМ на коленях. Следом за нами медленно
двигался черный автомобиль Отца Никодима. Мы покинули Цитадель не больше
двадцати минут назад, но почему-то казалось, что давным-давно. Быть может,
потому, что стрелок, по имени Меир, оказался надоедливым и болтливым парнем.
Жиденький, востроносый, со смоляными глазками и чернявой бородкой, он словно
имел шило в заднице и вертелся на месте юлой.
– Ты из стрелков? – накинулся он на меня. – Давно принят?
Узнав, что только вчера, Меир посмотрел с уважением:
– А я уже год, как в стрелках корячусь. Дальше охранки не дослужился.
– И не дослужишься, - повернув широкое лицо, вставил шофер.
– Это почему? – вскинулся Меир.
– Потому что ты трепло.
– Что есть, то есть, - согласился стрелок, выглядывая в окно. – О, уже
Северянин.
Машина проехала по эстакаде, нависшей над железнодорожной
платформой.
Из разговора Меира с шофером, я сделал вывод, что служба в личной
охране отца Никодима не так уж почетна.
– Скоро кладбище, - неспокойно сказал шофер. – Здесь часто банды
нападают на конвои.
– Прям уж и часто, - беспечно протянул Меир. – Когда последний раз?
Шофер умолк, должно быть, припоминая.
– В октябре на конвой конунга Шавката напали…
– Ну, да ты не дергайся, - перебил Меир. – С нами тебе сам черт не страшен.
Машина свернула в переулок, и почти сразу под передним колесом что-то
громыхнуло. Осколки стекла, вместе с черным дымом устремились в кабину;
сквозь пелену я увидел шофера, уронившего голову на руль.
– Мародеры!
Меир лихорадочно передернул затвор автомата, однако выстрелить не
успел. Разбив стекло, пуля попала ему в голову. Меир навалился на меня, еще