Парадокc

Привет, меня зовут Николь. Николь Мендельсон, если быть точной, и да, фамилия играет ключевую роль в моём рассказе. Мне пятнадцать лет, и я обычная девочка, но есть то, что отличает меня от остальных. Мой папа, Даниэль Мендельсон – миллионер и владелец крупнейшей нефтегазовой компании в городе (а может, и во всей стране!).

Моя мама умерла, когда мне было всего два года, поэтому я её почти не помню, но иногда мне её очень не хватает. Сколько я ни расспрашивала папу о ней – он всегда нехотя отвечал, поэтому всё, что я о ней знаю – это то, что у неё такие же, как у меня, русые волосы и светло-серые глаза. Сейчас мы с папой вдвоём живём в большом особняке за городом. Ну, не совсем вдвоём – у нас ещё есть два водителя, охрана и домработница.

Если

вы вдруг сейчас думаете, что быть дочерью миллионера, жить в особняке и иметь водителей и охранника – это суперкруто, то вы ошибаетесь. У меня есть всё, но в то же время нет ничего – вот такой вот парадокс. Сейчас поясню. Папа не разрешает мне вести социальные сети под своим именем (а ведь я могла бы быть так популярна…), ездить куда-то одной, но самое главное – ходить в обычную школу. Да, я учусь в частной школе и, как вы уже, наверное, догадались, друзей у меня там нет. Казалось бы, за девять лет учёбы уж можно было найти себе кого-нибудь из друзей, но увы, в частных школах учатся одни зануды, для которых самое важное в жизни – учёба (собственно, поэтому они и тратят такие суммы на это обучение). Папа говорит, что в обычной школе слишком опасно и «кто знает, какие там вообще дети учатся», хотя мне кажется, как раз таки там они самые клёвые…

Ладно, была у меня одна подружка. Аннет. Аннет перешла в нашу школу в пятом классе, и мы с ней вместе оказались на курсах фотографии. У нас была маленькая группа – всего шесть человек, поэтому, когда кружок только открыли и нас повезли на природу практиковаться фотографировать, мы вместе сели в автобусе и так и подружились. Что меня в ней зацепило? Наверное, какое-то её беззаботное отношение к жизни… Она, в отличие от всех других моих одноклассников, не посвящала учёбе всё свое время, а наоборот, наслаждалась жизнью и делала что хотела. Правда, хотела она делать абсолютно всё, кроме школы, поэтому и вылетела в начале седьмого класса. Несмотря на то что Аннет ушла из школы, мы продолжали с ней созваниваться, она рассказывала мне, чем она занимается, на какие вечеринки ходит, с какими парнями тусуется… Но постепенно наши разговоры начали перерастать в её нескончаемые монологи. Один раз я просто не взяла трубку – так и закончилась наша дружба.

Короче, как вы поняли, вся моя жизнь сводится к одному: вокруг одни опасности. Ежу понятно, что так все родители говорят, но в моём случае есть ещё и всякие там риски кражи, шантажа и всякой прочей фигни, которые мне объяснял папа ещё в семь и которые я тогда не очень поняла. В общем, я просто решила смириться со своим положением. Хотя сейчас, конечно, трудно без друзей. Зато у меня есть Дони.

Дони – начальник папиной охраны. Так как он – начальник, а не сопровождающая охрана, то и начальствует он тоже дома, что позволяет мне постоянно зависать с ним. Дони высокий, как и подобает охраннику, с широкими плечами и 49-м размером ноги. Кстати, смешное у него не только имя, но и форма – синяя кепочка пилота с жёлтой надписью security leader и жилетка с миллионами кармашков. Кто её только такую придумал?! А, ну и, естественно, Дони зовут не Дони, а Дональд, это только я его так называю, за что он сначала на меня злился, но потом всё же смирился. Он вообще любит поворчать, например, когда я его обыграла в карты три раза подряд или когда случайно сломала его рацию… Он часто показывает мне фотографии своей дочки. Ей всего пять, но чертами она уже напоминает отца, меня это почему-то так умиляет… да и Дони, судя по выражению его лица, тоже – он ведь так редко видится с семьёй… В общем-то, как и я, поэтому можно сказать, что мы с ним друзья по несчастью. Но вот при отце он совсем другой – лицо камнем, руки по швам, из слов только: «Да, мистер Мендельсон», «Нет, мистер Мендельсон». Один раз, когда мне было лет десять, я как-то случайно проникла в папин кабинет попросить Дони, по-моему, достать что-то с верхней полки, когда они о чём-то разговаривали с отцом, и тогда папа бросил мне: «Ник, я себе Дональда в охрану нанимал, а не тебе в няньки – будь уже самостоятельней!» Помню, я тогда очень сильно обиделась – и на папу, и на Дони, но для себя уяснила, что лучше к ним за работой не подходить.

Но не думайте, что у меня уж прям такая тухлая жизнь, у меня, вообще-то хобби ещё есть: я люблю рисовать, хоть и получается не

очень. Папа даже нанимал мне репетитора, когда увидел, как мне нравится рисовать, но всё закончилось уже на третьем уроке, когда мы этот третий урок подряд крутили карандашом по бумаге, пытаясь нарисовать ровный круг. Я кричала, говоря учительнице, что никакое это не искусство, а она с пеной у рта пыталась доказать мне, что без этих «основ» ничего у меня не получится. В общем, договорились мы с папой на том, что меня просто будут снабжать всеми необходимыми материалами для творчества, а дальше я сама как-нибудь разберусь. Иногда я даже выбираюсь погулять. Правда, далеко там не разгуляешься – пригород.

Наверное, это всё, что вам нужно обо мне знать, и если описание моей жизни показалось вам довольно скучным, не переживайте, всё самое интересное – впереди.

«Дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь…» – трещал будильник не переставая.

«Дурацкий будильник, дурацкая школа…» – подумала я про себя и протянула руку к телефону, чтобы поскорее выключить злополучный звонок. Я ещё пару раз потянулась в разные стороны, прокляла про себя школу и математику первым уроком и всё-таки вылезла из кровати. Как назло, небо затянуло тучами, и казалось, вот-вот польёт противный мелкий дождик. Я по-быстрому выполнила всю свою утреннюю рутину в ванной, влезла в ненавистную школьную форму и поплелась на кухню.

На столе уже стояли хлопья и миска с молоком. Я посмотрела на молоко и поморщилась – меньше всего мне сейчас хотелось хлопьев с молоком.

Порывшись в шкафчиках, я отыскала хлеб и банку с клубничным джемом. Хоть что-то вкусное. Я на автомате бросила хлеб в тостер, после чего нажала на кнопку чайника, достала коробочку с чаем, бросила заварку в кипяток, поболтала её три раза и попробовала чай. Мммм… хотя бы горячий чай чуть поднимет настроение в этот пасмурный весенний день. Я настолько задумалась, что даже не заметила, как в дверях возник Дони, прокрался к тостеру и вытащил кусочек хлеба. Только когда чья-то рука положила тост на тарелку передо мной, я очнулась, но изобразила спокойствие, мол, я нисколько не испугалась.

– Дони, вот почему у нас не может быть нормальной весны: с птичками, ручейками… как раньше? Почему сейчас всё такое серое? – тоскливо спросила я.

– Раньше времена другие были, Ник… – вздохнул, присаживаясь рядом, охранник. Тут он краем глаза скользнул по мне, я обернулась на него и тут же поняла, о чём он, и мы тут же выпалили в один голос:

– Раньше и трава была зеленее, и колбаса вкуснее! – и рассмеялись.

Дони ещё раз хохотнул, потом поднялся и, потрепав меня по плечу, бросил, уходя:

– Мистер Маклеон уже приехал, советую поторопиться.

Я закатила глаза и пошла в коридор, по дороге закидывая яблоко в сумку.

По дороге в школу ничего нового обнаружено не было, только я немного опоздала (из-за дождя, как же). Буквально вывалившись из машины, кое-как отрыв школьный пропуск и приложив его к электронному окошку у ворот школы, я побежала внутрь.

Мисс Гувер не очень любила, когда кто-то опаздывал. Она могла даже оставить после уроков, а этого мне не очень хотелось, поэтому я по-быстрому закинула плащ на крючок и побежала в класс, ловя ухом возмущения консьержки по поводу того, что ей потом пол надо мыть после чьих-то мокрых курток.

У двери я чуть затормозила, прислушиваясь к голосам. Я всегда так делаю, чтоб не ворваться на урок, так сказать, «с ноги». Но всё было вроде бы тихо, поэтому я быстро открыла дверь, пролепетала что-то типа: «Извините за опоздание» и как можно незаметней проскользнула к своему месту. Я стараюсь особо не поднимать глаза с пола на класс, когда прохожу во время урока, но тут что-то привлекло моё внимание. Какая-то новая фигура возвышалась на ранее пустом месте. Шла я быстро и лишь краем глаза заметила, что это был мальчик. Сидела я с главным занудой нашего класса – Рональдом. Скучнее собеседника не найдёшь! Как раз один из тех, для кого школьная корочка – смысл жизни.