Парадокс Анны
Шрифт:
Дина услышала щелчок. Хлыст просвистел у нее под ногами. Дина инстинктивно успела подпрыгнуть и… не стала опускаться на пол. Полная ярости, она бросила в вошедших футболку, которую держала в руках, и сама поразилась странности своего поступка, а еще больше — тому, что произошло. Нападавшиеразбежались по сторонам комнаты, а там, где они только что стояли, пронесся мощнейший поток воды, выбивший запертую дверь и оставивший лужу чуть ли не по щиколотку на полу. Ах вот оно что!
— Предупреждаю, я буду стрелять, — сказал тот, что с винтовкой. — Только шевельни
Дина все еще висела в воздухе. Она и не думала шевелить рукой. Она дернула ногой. И в говорившего полетел ее кроссовок. Раздался выстрел, ее любимый Найк оказался на лету пробит пулей и тут же упал на пол, создав сразу несколько водоворотов, один из которых подхватил, закрутил стрелявшего, потащил по ступенькам вниз. Остальные еще барахтались в воде, которая теперь бурлила, заполняла комнату, касаясь ног висящей под потолком Дины. Забавно. Дина засмеялась и вылетела в окно. Вслед за ней в окно хлынул поток достигшей нужного уровня воды.
Дина смеялась, поднимаясь в ночное небо. Она вдруг вспомнила, кто она на самом деле. Она помнила, как все было, до того, как она оказалась здесь и забыла все… Теперь она отлично все помнила.
Ей надо найти его… Германа. Она помнила Германа, помнила, как все было тогда, в последний раз. Она летела вверх, и смеялась, и вспоминала, и смеялась снова.
Настя претендует неизвестно на что
Когда сначала Дина, а через некоторое время и Чет, исчезли за дверями бара, Настя, оставшись одна, принялась рассматривать стоящие здесь экипажи. К ее разочарованию, ни одного из тех удивительных механизмов, которые она видела на дороге, здесь не было — обычные лошади, телеги — груженые и пустые. Разве что их гораздо больше, чем в их посёлке.
Ни Дина, ни Чет, ни Дядя Женя из бара не выходили. А вышла молодая веселая парочка, которая уселась на нарядную бричку и уехала. Потом вышел тип, похожий на ковбоя, статный и усатый. Он прислонился к стене, засунул в рот палочку сиреневого цвета и принялся жевать её.
Настя заглянула в окно. Бар был обычным баром — кто-то пил, кто-то ел, кто-то болтал. Дина сидела у стойки, и десятка два мужчин глазели на неё, явно или тайно. Чета видно не было — должно быть, уже затесался в какую-нибудь компанию. А ведь Лиза четко и ясно сказала — ни с кем не разговаривать!
Между тем, Настя не сразу и заметила, как её саму разглядывает с любопытством малолетний паренёк лет шести или семи. Настя обернулась. Мальчик уставился на нее во все глаза, а потом завопил что-то невнятное и спрятался за соседней телегой. Настя уже забыла было о нём, но минут через пять паренёк, который, видимо, достаточно рассмотрел её, высунулся из-за телеги и заорал: «Претендентка!»
После чего показал ей язык, поскакал как лягушонок, ещё раз проорал «Претендентка» и убежал.
Что бы это значило? Настя оглянулась. Вокруг никого не было, кроме ковбоя, который по-прежнему жевал свою фиолетовую палочку, только перед этим поспешно отвел от нее, Насти, изучающий взгляд.
— Злобный мальчишка, — сказал он, — они все
Настя кивнула.
— Претендентка? Что это значит вообще?
— Понятия не имею, — сказал ковбой, пытающийся одновременно внимательно изучать лицо Насти и скрывать, что он это делает. — А вы откуда?
— Из Уютного, — ответила Настя. Так можно и не обмануть, и не вдаваться в то же время в лишние подробности. Злобный мальчишка выскочил из-за близлежащей телеги, издал боевой клич и скрылся.
— А, — сказал человек, — Это сразу видно. У нас здесь таких не бывает. Видела, сколько шума наделала твоя подруга?
— Сколько?
— Мужчин одолела жажда, и они почти не отходят от стойки бара, где она сидит. А женщины как раз сейчас решают, кому в первую очередь выцарапать глаза: ей или своим мужьям. Только до них дела не дойдет, бьюсь об заклад, мужчины передерутся между собой из-за красотки еще раньше. — И он, не дожидаясь ее ответа, приложил пальцы к шляпе, выплюнул изо рта соломинку и зашел в бар.
Настя поспешила войти в бар. Им всем нужно быть очень, очень осторожными.
Почему-то все глазели на нее в этом баре. Обычно все смотрят на Дину, Настя привыкла быть серой мышкой рядом с ней. Здесь же… Должно быть, просто потому, что новый человек. Они же все тут всех знают. Стоило ей войти, как все уставились на нее. От общей массы отделилась компания невнятных типчиков, которые тут же подгребли (вот нет для невнятных типчиков другого слова) прямо к ней.
Он видела Чета, который почему-то пытался прорваться к двери в подсобку, что за барной стойкой. Его останавливал охранник. Может, ей стоит подойти?
Типчики, между тем, уже были рядом и лезли к ней с обычными барными разговорами.
Совсем рядом кто-то разговаривал полушепотом. Это всегда чрезвычайно захватывающе, когда кто-то пытается что-то скрыть. Все Настины шпионские инстинкты моментально пробудились. Она пыталась одновременно подслушивать и отговариваться от типчиков с их туповатыми попытками познакомиться.
Услышать удавалось только одного говорящего. Второй был дальше и говорил тише.
— Да, так даже лучше, чем по телефону… тем более, что ни черта не слышно… Мне плевать, пусть делает с ними что угодно, — говорил человек. — Но только не в моём баре…. Да… Да… Люди болтают, когда кто-то готов их слушать. А один из них весьма общителен…. Хорошо, как скажешь… да, отправлю их к нему. Если они еще живы, конечно, ибо что-то я их уже не вижу… Ну нет, на такое мы не договаривались… Да, скажи, чтобы потом заехал.
Речь шла о чём то непонятном. Но Настя решила, что речь почти наверняка шла о них. И почти наверняка ничего хорошего она не сулила.
Между тем, типчики перешли от глупых разговоров к странным:
— Ты ведь подружка Претендентки? — спросил один из них, — Ты знаешь, где она, девочка? Мы знаем кое-какие ответы на её вопросы.
— Какой Претендентки? — удивилась Настя.
Типы зашушукались.
— А может, ты сама Претендентка?
— Может быть. Я просто ещё не знаю, на что надо претендовать.