Парадокс Анны
Шрифт:
— Зато на тебя тут немало претендентов, — и они все заржали.
— У меня есть парень, — сказала Настя и попыталась вывернуться из цепко сжавшей ее руки.
— И где же он?
— В Москве.
— Если б у тебя был парень, он был бы здесь, с тобой. Нет. Нет у тебя никакого парня.
Самое дурацкое, что при этих словах Настя чуть было не расплакалась, и если не расплакалась, то только потому, что была занята обдумыванием, как именно вцепиться этому гаду в глотку. Впрочем, само по себе желание вцепиться кому-то в глотку было для нее настолько странным, что Настя расслабилась
Здесь, во дворе, где сумрак уже окончательно сгустился в кромешную тьму, их поджидал еще один — подожди-ка… тот самый ковбой! Он направился было к ним, но, посмотрев на Настю, вдруг резко отскочил в сторону. Тут же двое ее похитителей, идущие слева и справа, вдруг куда-то пропали, и кинжал, приставленный к ее боку, исчез тоже.
Тот же, что тащил ее за собой за руку, обернулся, взгляд его застыл на Насте и наполнился ужасом. Рука его расслабилась сама собой.
— Извини, мы не трогаем ваших, — прошептал он, и тоже исчез во тьме.
Настя стояла посреди двора и тоже оглядывалась. Да что здесь происходит?
— Может, это и значит быть Претенденткой? — услышала Настя шёпот своих давешних обидчиков где-то во тьме.
— Да нет, тогда все ходили бы за ними на развалины.
Похоже, парни сами толком не знали, кого они ищут. Что это, в самом деле, значит? Какая-то Претендентка? И с чего вдруг эти типы изменили свои намерения? Настя оглядела себя. Что вообще в ней такого — не такого, как в прочих? Настя вдруг увидела свои руки. Черт, кажется, не таким было все. Не таким, как у всех, и не таким, как было у нее самой. Ее руки были в белых кожаных перчатках. У ее футболки отросли длинные рукава, и они развевались по ветру тончайшей материей, похожей на туман. Она уже видела такое!
Настя схватилась руками за лицо.
Не может быть! К нему плотно прилегала второй кожей маска, похожая на череп с огромными миндалевидными глазами.
Нет! Нет! Нет! Она попыталась стащить ее с себя — безрезультатно. Ее преследователи то ли затихли, то ли вообще сбежали, и Настя стояла во дворе одна.
Да, совсем одна, никого из своих здесь не было. Свои. Да, свои. Ей надо к своим.
Чет и Дина были в баре, и Настя это отлично знала. Но не они интересовали ее. Преследователи вернулись через черный вход в бар (Настя откуда-то знала это) и чувствовали себя идиотами, пытаясь скрыть это за грубыми шутками — и это Настя знала тоже.
Свои. Ей надо добраться до своих. И она двинулась к выходу из двора бара. Свои далеко, надо взять лошадь.
Она чувствовала присутствие многих лошадей здесь, одна из которых показалось ей особенно симпатичной. Настя одними губами безмолвно позвала, и лошадь через несколько минут стояла перед ней. Изящная белая кобылка перебирала ногами. За ней волочился по земле перегрызенный ремень привязи.
И тут вдруг дверь бара открылась нараспашку, осветив ее ярким светом.
Черт, что она здесь делает? Вышедшая из дверей парочка, парень и девушка, совершенно не удивились и не испугались, увидев ее. Настя взглянула на себя — она снова была просто Настей. Ничего, она вернётся к своим, когда выполнит свою миссию.
Настя удивленно посмотрела на склонившую к ней голову лошадь,
На счастье, вслед за ней в бар влетел Чет. Охранник выставил его с заднего хода, почему-то поняла Настя. Чет схватил ее за руку и вытащил опять на улицу.
И тут все как-то опять стало нормально. За исключением того, что из одного из верхних окошек бара вдруг вылился поток воды, который превратил в грязь все вокруг. Странная у них тут манера убираться. Чуть позже откуда-то появилась Дина, и все стало нормально окончательно.
Влад и Рита, которая берется за дело
В дверь позвонили. «Должно быть, Орельева опять принесла нелегкая», — подумал Влад и пошел открывать. На пороге стояла… Анна? Черт, не Анна, конечно. К сожалению, не Анна. Рита.
— Здравствуйте, Влад, — сказала Рита. — Я — жена Матвея, Рита.
— Да, мы виделись мельком.
— Можно, я войду? — и, не дожидаясь вежливого согласия Влада, она проскользнула в комнату, чуть коснувшись его. В штанах шевельнулось. Одежды на девушке было категорически мало — коротенькое легкое платьице, нежно облегающие небольшие, идеальной формы груди, не нуждающиеся в поддержке… Влад проводил ее взглядом.
Платьице, заканчивалось, едва успев начаться, лишь на сантиметр-другой ниже попки, которая чуть приподнимала его — столь мило и столь бесстыдно… Совершенно невероятной попки, чуть покачивающейся при каждом движений, да так, что непроизвольно думалось, как она будет покачиваться, когда… Нет, нет, надо взять себя в руки. А у него, оказывается, давно не было женщины.
Разве так одеваются девушки, встречаясь с почти незнакомым мужчиной? То есть, конечно, так, но… для вполне определенного вида встреч.
— Хотите поговорить о том, что произошло? — спросила Рита, повернувшись.
— Нет, — честно сказал Влад.
— Я так и подумала, — сказала она и посмотрела ему прямо в глаза. Одна бретелька платья, вот ей богу, сама соскользнула с плеча. Рита не стала отвлекаться на это.
Влад поднес руку ко второй бретельке. Она не возражала.
Он провел рукой тут, и там.
Ее губы приоткрылись, ее глаза прикрылись, а тело чуть подрагивало от его прикосновений.
И вдруг она отстранила его.
— Всегда хотела попробовать, как это бывает, — сказала Рита.
— ? Это? У вас что, с Матвеем был платонический брак?
— Разумеется, нет. Хотела попробовать их обряд. Змеиный, — добавила она, и, видя, что Влад по- прежнему не понимает, продолжила, — тот, что практикуют в клинике Авроры.
— То есть? Они открыли тайну, что, чтобы забеременеть, надо заняться сексом?
— Не совсем так. Там довольно много обрядовых действий. Но если коротко, сексом занимается только Аврора, а все смотрят и впитывают ее энергию. Причем способ передачи энергии там тоже не совсем обычный. Матвей говорил: очень странный. Потом они все беременеют. Так ты даже не знал, куда шел? Матвей что, ничего не рассказал тебе?