Парадокс Харди
Шрифт:
– Я не думала, – честно призналась Сандра. – Я увидела, что страйдер собирает пластину, поняла, что Найт не может этого заметить с той позиции, в которой он находился, и… Это было на уровне рефлексов.
Флеминг покачал головой:
– Это чистой воды самоубийство…
– Но мы оба живы.
– Один шанс на миллион. И имейте в виду, что вам запрещено это повторять!
– Что?!! – не поверила своим ушам Сандра.
– Именно так, – жёстко подтвердил Флеминг. – Пока мы не изучим всё досконально, вам запрещается активировать оружие
Сандра буквально онемела от абсурдности этих требований. Наконец-то появилась пара «клинков», которые могли сражаться вместе, и они собрались запретить им это?
– Я не понимаю, – произнесла она.
– Сначала нужно провести испытания, понять, работают ли ваши мечи так всегда, или же именно присутствие F24X на них повлияло. Поле каждого страйдера уника…
– И какие испытания вы собираетесь проводить? – перебила его Сандра.
– Это не я буду решать, а те, кто в этом разбирается. Они придумают, какие эксперименты помогут проверить наши гипотезы…
– Мне это не нравится, – сказала Сандра, опуская голову на подушку.
Перед глазами вдруг потемнело, и в память вторгся пугающий, жуткий образ: человек в чёрном приближается к ней, левая рука безвольно висит, но даже так он кажется опасным, и её разрывает между желанием бежать и активировать меч и разрубить это тёмное, двигающееся рывками существо на две половины.
Сандра выдохнула. В голову ударила боль.
Она чуть не убила Найта, пока была в цикле. Была на волосок от того, чтобы активировать оружие и убить.
– Мне тоже не нравится, – услышала она голос Найта. – Потому что эксперименты – это только начало. Они хотят перевести тебя в научный центр… А меня отправить в «паломничество».
Сандра сглотнула.
– Это не имеет смысла… – она снова приподнялась и посмотрела на Найта. – Что за бред?
– Он называют этот бред исследованиями, – бросив раздражённый взгляд на Флеминга, пояснил Найт. – Им нужно понять, существует ли такая связь только между нами двумя или ты можешь её образовывать со всеми подходящими «клинками».
– Да, – тут же вставил Флеминг, – потому что в перспективе это важнее сиюминутных побед.
– Я правильно понимаю, сэр, – заговорила Сандра, пытаясь собраться с мыслями, – что на мне будут ставить какие-то опыты, а Найту подберут новую «гарду»?
– Да, правильно.
Сандра с трудом соображала, что происходит. Голова с самого начала была как в тумане, а теперь в неё ещё и лезли образы из недавнего сражения. Она снова видела, как страйдер пытается собрать пластину, и как оружие активируется почти само собой, и….
Она заморгала, чтобы прогнать слишком яркое видение. Сердце колотилось часто-часто, как будто она на самом деле была там.
Флеминг поглядел на монитор, где показывался пульс.
– Ривера, с вами всё хорошо?
– Я просто… пытаюсь переварить эти новости. И я
Он уже давно пришёл в себя и наверняка лучше неё разобрался в том, что происходит. У неё же просто голова шла кругом.
И это был так странно – искать у кого-то поддержки. Не надеяться только на саму себя, а ждать, что кто-то другой поможет и доверять ему. Всей душой верить, что он, именно он – на твоей стороне.
– Я тоже против того, чтобы нашу пару разбивали. И против новой «гарды», естественно, – добавил Найт. – И я почему-то не думаю, что смогу найти другую…
Сандра сначала не поняла, что за притворная, насмешливая жалость звучала в голосе Найта, но через пару секунд до неё дошло. «Гард» находили только полагаясь на чутьё «клинков», больше никак. Никто не мог проверить, не введя «клинка» в цикл, был указанный им человек его парой или же нет. Найту можно было показать десяток совместимых с ним девушек, но он мог преспокойно лгать и говорить, что ни одна ему не подходит. И именно на это он намекал.
Сандра улыбнулась про себя.
Теперь они вдвоём, и у них наконец-то есть рычаги. И поэтому они за что не позволят разделить их пару.
Сандра смотрела на Гарета Найта, чья койка стояла в двух метрах от неё, и понимала, что, наверное, никогда не была к нему ближе.
Глава 24. Парный след
Три года спустя
– По сравнению с предыдущим боем лучше на два пункта, но всё ещё ниже октябрьских показателей на четыре целых три десятых, – голос оператора в передатчике зачитывал данные. – Я сейчас смотрю графики сердечной и мышечной активности, потом вышлю отчёт, но навскидку ты ещё не восстановился, Найт. Просто дай себе денька три отдыха, и ты выбьешь эти четыре пункта в лёгкую.
– Может, один день, – отозвался Найт, пока суппорты тренажёра расцеплялись на его руках и ногах.
Тело после этого всегда начинало казаться чужим – невесомым и слабым.
Клацнули ножные упоры, и Найт наконец смог сойти с платформы тренажёра.
Три дня отдыха – слишком много. Он не может себе этого позволить, особенно сейчас. По меркам «клинков» в двадцать восемь он был почти стариком. Все они были гораздо моложе, на пике физической формы, и ему приходилось тренироваться больше, чем остальным, чтобы не отставать.
На базе «Фройнд» оборудование было новее и лучше, чем где бы то ни было в этой части Европы. И когда Найт вышел в длинный проход, по одной стене которого светились стеклянные ячейки тренажёров, то с одного его конца не было видно другой. Целых двенадцать ячеек. На базе под Золингеном было всего четыре. А ещё здесь были три «клетки Фарадея», которые тактично называли «камерами Фарадея», для тренировок с активированным оружием. В Золингене была одна, и та работала небольшое число часов в месяц, так как страшно перегружала энергосистему базы.