Парадокс исключений, или Горячая маска Vendettы
Шрифт:
– Он лично занимался вашей просьбой?
– Да что вы тут за допрос устроили? – вскипел профессор.
Да, тяжело с такими людьми. Вот чего он завёлся на ровном месте? Я же ничего личного у него не спрашиваю. Не объяснять же злобному старикашке истинные причины моего любопытства… Да и не поверит. Понятно теперь, почему он всю жизнь посвятил рептилиям, видимо, только с ними ему комфортно.
Внезапно Морозов достал белый платочек, промокнул им вспотевший лоб и тихо сказал:
– Извините, что-то давление скачет от перемены погоды, вот и срываюсь иногда на окружающих. Да ещё и такая трагедия у Федоркиных… Да, Дима занимается тем, что находит и привозит в Беларусь экзотов богатым людям,
Я терпеливо ждала, когда же он продолжит свой рассказ.
– Вы понимаете, не мог этого Валентин сделать, это исключено! Несмотря на то, что гадюка Рузеля является очень ядовитой змеёй, Валентин обладал очень спокойным нравом, мы с ним сразу наладили контакт. Ведь змеи – они как люди, есть злые и мстительные, а есть добрые и покладистые. Валя относился к последним. Признаюсь, в первый день нашего с ним «общения» я испытывал некий страх перед гадюкой, но сразу же понял, что бояться его не нужно. Валентин понимал язык людей, чувствовал моё настроение, всегда был рядом, когда мне было плохо, а когда я радовался, он даже улыбался мне! Хотя, вы, наверное, меня не поймёте… И с Ольгой он сразу пошёл на контакт. После того, как я продал гадюку Эдику (о чём очень сначала жалел), я раз в неделю приезжал к ним домой, очень боялся, как бы Валентин не впал в агрессию в незнакомой обстановке. Но и у Кулешовых змея прижилась сразу. Ольга понравилась Валентину, и вскоре они стали лучшими друзьями.
– Кто знал о том, что Валентин являлся любимчиком Ольги?
– Да все! Ольга ни от кого не скрывала этого, наоборот, даже шапочным знакомым всегда показывала свой серпентарий и на все лады хвалили гадюку.
Я вспомнила, с какой силой она потащила меня, постороннего человека, в террариум и поняла глупость своего вопроса.
– А имя Марк вам о чём-нибудь говорит? Может, у Ольги была змея с таким именем?
– Нет, я хорошо знал всех змей, черепах, ящериц Ольги, Марка там точно никогда не было.
– Интересно, Ольга назвала это имя перед смертью… Я так поняла, что кроме змей она никем не интересовалась. Может, есть какой-то вид рептилий с таким названием, который она хотела купить в ближайшее время?
– Нет-нет, я хорошо знаю всех рептилий, можно считать, с детства ими занимаюсь, можете не сомневаться, никакого Марка среди них нет.
– Точно? – решила я уточнить.
– Вы смеете сомневаться в моих способностях?! – стал наливаться гневом собеседник.
– Нет, что вы! – испугалась я. – Просто по глупости спросила, простите. Спасибо за то, что ответили на мои вопросы. А телефончик Дмитрия Пескова не подскажете?
– Пишите, – нехотя буркнул профессор и полез в свой телефон.
Выйдя из лаборатории, я испытала облегчение. Всё-таки немного давит эта атмосфера на меня, да и тон профессора испортил мне настроение. Но ничего, главное, у меня теперь есть телефон Димы, а он, я думаю, внесёт больше ясности в это дело.
Но Дима долго не поднимал трубку, и я решила позвонить ему позже.
Чем же мне сейчас заняться? До трёх часов ещё уйма времени, но домой съездить я уже не успею. Тут я вспомнила, что давно дочитала единственную книгу Донцовой, в колледж ехать совсем не хочется, а недалеко, проезжая на автобусе, видела книжный магазин. Я пошла по улице, разглядывая старинные причудливые
В книжном магазине было мало посетителей (наверное, потому что это уже окраина города, а, может, потому, что прогресс уже добрался и до книг – люди читают их с телефонов и каких-то странных квадратных устройств). Войдя в небольшое помещение, я уже хотела было попросить продавца найти мне парочку детективов, как взгляд сразу метнулся к группке немногочисленных посетителей, толкущихся возле стеллажа с яркими томиками. Они обсуждали какую-то новинку писательницы, а также акцию, проводимую в ней. Я отошла немного в сторону и схватила первые пять попавшихся книг уже полюбившейся писательницы (денег в кошельке осталось не так уж и много, а карточкой тут платить почему-то нельзя, наверное, у них сломался терминал).
К трём часам я уже подъезжала к красивому зданию, мало похожему на больницу. Внутри у меня предусмотрительно поинтересовались:
– Вы к кому?
– К Людмиле.
– К какой Людмиле? Пропуск есть? – бдительно спросила строгая женщина на входе.
И тут я поняла, в какую ужасную ситуацию вляпалась! Я-то не знаю ни фамилии, ни номера палаты Людмилы! Да и пропуска у меня нет… Надо было заранее обо всё этом позаботиться, а у меня всё просто вылетело из головы. Что ж, придётся импровизировать.
– Ой, тётенька, не ругайте тольки, – стала я неумело прикидываться деревенщиной. – Дык з дярэвни ехала, далёка адсюдава, тры ночы не спала, сестра памирае!
Тут я захлопнула рот. Кто меня снова тянул за язык? Может, у этой Люды всего лишь ОРВИ или лёгкий вывих? Но тётка на входе отреагировала мгновенно:
– Ах, так вы к Людочке Сафоненко? Ой, что вы сразу не сказали! Вот, наденьте бахильчики и халатик, вас сейчас к ней проведут. Рита! – крикнула секьюрити.
Через пару мгновений появилась хрупкая девушка в белом халате.
– Проведи вот, родственница к Люде приехала… – тяжело вздохнула она.
Мне пришлось облачиться в белый халат, и мы с девушкой пошли по изумительно чистому, прямо сверкающему коридору. Сразу видно, что больница не для простых клиентов, тут не было слышно запахов варящихся щи и лекарств, в коридоре приятно пахло молодым лесом, и немного слышался запах медикаментов, напоминающий о том, что мы всё-таки находимся в больнице, а не в санатории.
– Вы только не волнуйтесь! – щебетала медсестра. – Людочке уже лучше немного стало, мы надеемся, что она скоро пойдёт на поправку! Кем вы приходитесь Людмиле? Давно вы с родственницей виделись?
– Сестра я ей. Сводная. Не, мы с мамой отдельно живём, у дярэуни, Людка в Минск уехала.
– Да, оно и видно, что родственников у неё здесь нет… К Людмиле совсем никто не ходит, – бойко трещала медсестра. – Два раза только её навещали. Да и вы, хороши родственники, хоть бы раз приехали к девочке…
Медсестра всё говорила и говорила, а я всё думала, когда же мы придём. Первый этаж, второй, третий… Людмила оказалась на самом верхнем этаже – на четвёртом. Мы дошли до шикарной резной двери из натурального дуба, медсестра толкнула створку, и мы вошли в богато обставленное большое светлое помещение. В комнате (а палатой просто не поворачивается язык это назвать) стоял огромный деревянный шкаф, на полу лежал дорогой ковёр в виде панды, окна были сделаны также из дерева (самый дорогой и экологический чистый в наше время материал), там были телевизор, DVD-проигрыватель, ноутбук. Ещё там стоял стол и удобное кресло. На большой двуспальной кровати я не увидела никого, кроме мягкой игрушки – улыбающегося оранжевого слона, возле кровати стояла небольшая аккуратная тумбочка, на которой лежало пару книг и стоял ночник. Комната была оклеена фотообоями, что поражало до глубины души – это же надо, как пошёл прогресс!