Парадокс Ромео
Шрифт:
Белая Наташка уже успела всем рассказать, что у Всеволода есть девушка, наверное, такой же рассказ она могла представить про Громову, про Соколова, да про ту же самую рыжую подружку. С фантазией у белой все было хорошо. А вот терпение у Всеволода заканчивалось.
– Ой, смотри! Это он! – Рыжая резко повисла у Всеволода на локте, рождая желание расслабить руку, чтобы она упала. – Смотри! Смотри!
Всеволод проследил за ее взглядом. Толпа колыхалась туда-сюда, время от времени в просвете показывая замершую у стены фигуру.
– Правда, красавчег? – жарко дышала ему в плечо рыжая.
– Кто?
Толпа загородила парня, и комментарий теперь мог относиться к кому угодно.
– Ну, Быковский! Я про него рассказывала, – рыжая надула губки, собираясь обидеться на невнимание Всеволода. – Девчонка еще из окна прыгала. Это же из-за него.
Всеволод посмотрел с большим интересом. Так вот из-за кого совершаются чудеса. Что в нем такого? Парень и парень. Не урод. Обычный. Нормальный.
– Ой! – выла рыжая. – Там такая любовь! Такая!
Рядом с Быковским появилась светловолосая девчонка. Та самая, из окна. Быковский вынул наушник, слушая, что ему говорят.
– Я ее знаю, – показал на светловолосую Всеволод. – Гараева из-за нее прыгнула.
– Правда? – Глаза рыжей стали в пол-лица. – Что же ты раньше не сказал! Это же такая новость!
Рыжая мгновенно исчезла, а Всеволод все не мог оторвать взгляда от разговаривающей пары. Светловолосая роняла короткие фразы, Быковский кивал.
– Она его уведет, – произнес тихий голос.
Всеволод скосил глаза. Громова.
– Почему?
– А чего тут непонятного? Гараева уехала, Курбаленко осталась.
– Ну и что?
– Мужики всегда так себя ведут.
– Как?
– Берут тех, кто ближе.
Всеволод развернулся к собеседнице. Что поразило? Беспристрастное лицо. Легкая улыбка. Взгляд? Но взгляд обыкновенный.
– Всегда?
– Нет. – Усмехнулась шире. Как награду выдала. – Иногда выбирают тех, кто непонятен. Это когда ищут сложностей. Но чаще соглашаются на простые варианты.
– А ну! Отошла! – неслась на всех парах рыжая. – Ушла от него! – вопила она с дальнего края коридора.
Всеволод оглянулся. Быковский уходил. Светловолосая осталась на месте. Рыжая оказалась права – любовь сильнее расстояния.
Ну вот, дожили! Теперь он стал рассуждать о любви. И как Громова ухитрилась его раскрутить на это? Неужели он встретил еще одного игрока?
После уроков в раздевалку они шли втроем – рыжая Наташа уже привычно висела на локте, белая Наташа лениво жевала.
– Зря ты с ней связался, – утомленно произнесла белая Наташа, не волнуясь, что ее слышит подружка. – Она псих. Эмо.
– Сама ты эмо! – вспыхнула рыжая и, сильно дернув руку Всеволода, попыталась дотянуться сжатым кулачком до белой. – Я не эмо, я анимэ. Чего, запомнить тяжело? Эмо – отстой,
– Да какая разница? – раздраженно бросила белая.
– Большая! Анимэ рулит. Но любителям «Смешариков» этого не понять. А ты смотришь анимэ? – тут же переключилась на Всеволода рыжая.
– Мне нравится Миядзаки, – ответил Всеволод. – Я смотрел «Могилу для светлячков» Такахаты и «Первый отряд» Асино.
– Чего? – скривилась Наташа.
Белая заржала.
– Эмо! – поддразнила она.
– Страус Эму, а я анимэ, – грозно произнесла рыжая. – А ты вообще катись к своему Соколову, он тебя заждался.
– Нужен кому твой Соколов! – Белая натягивала тонкую куртку, зажав сумку коленями.
Всеволод осторожно перехватил пальто рыжей, распахнул, чтобы было удобней надевать.
– Вида-ала! – победно крутанулась на месте рыжая. – Вот так! А твой Соколов…
Белая не слушала. Она уходила, волоча сумку за собой. Рыжая вырвала пальто из рук Всеволода и помчалась за подружкой.
– Завидно стало, да? Завидно?
Белая отмахивалась. Рыжая наседала.
Они уходили без него. И это было хорошо. Можно было расправить плечи и подумать уже о чем-нибудь другом. Например, что он не готов к сегодняшнему занятию с Кадимом Алиевичем. Что впереди концерт. Что в субботу шахматный турнир. Что надо поискать соседку и уже завершить это дело с телескопом. Что на улице пасмурно, поэтому вечерние наблюдения снова откладываются. Достал телефон. Хорошо бы позвонить матери и предупредить, что задерживается.
Мимо прошла Громова. Глянула на его руку с телефоном, на него самого и усмехнулась. Слишком много она вложила в свою улыбку, Всеволод смутился, вспомнил рассказ рыжей и, не в силах выдержать этого взгляда, отвернулся.
Инопланетяне. Иные. Возможно, что и с Марса. Захватили одну школу. Ради эксперимента. Поработают здесь, убедятся, что с землянами им не совладать, и улетят обратно. Главное, чтобы это было не заразно.
Подружки ждали на крыльце.
– Мы к тебе или ко мне? – Рыжая выглядела сильно замерзшей, словно она простояла тут два месяца.
– У меня музыкальная школа, а потом…
– Тогда звякни. – Рыжая нашарила в кармане обрывок чека и стала криво вписывать на него цифры. – Я к тебе забегу. Ты далеко живешь?
Все, слова закончились, мыслей в голове не было никаких. Всеволод кивнул.
– Покедова.
Она снова совершила свой кульбит с привставанием на цыпочки и заваливанием на него. Ее тощий локоть обхватил шею, резко придавил. Всеволод почувствовал на губах влажный поцелуй. И это были не сухие вчерашние касания губ к коже, а требовательный поцелуй, заявляющий право собственности. Обалдевший Всеволод боялся шевельнуться, потому что не понимал, что за этим могло последовать. Не сказать, что ему было очень неприятно. В голове словно дыма напустили, мысли плавали в тумане, возникая и исчезая.