Параллельная жизнь
Шрифт:
Почувствовал неладное, когда меня вычислил сосед, импозантный седоватый дядечка в возрасте. Вот стоило только на секунду очки снять, чтобы глаза потереть. И ведь отворачивался! Среагировал вовремя, как только он открыл рот.
– Холь! – Только это он и успел сказать.
– Нет-нет-нет, – зачастил я, выставив вперёд раскрытую ладонь, – не надо кричать, не надо называть меня по имени, не надо волноваться. Не устраивайте беспорядков в самолёте, иначе я на вас в суд подам.
Дядечка захлопнулся моментально. Замолчал и задумался.
– Простите, но автограф я с вас всё-таки сдеру.
Молодец, не назвал меня по имени. И цена за адекватность небольшая. Хотя я обещал своим, что не буду давать автографы на улице, но это особый случай. Можно форс-мажором считать. Кое-чему жизнь меня научила, поэтому автограф с тёплым пожеланием его малолетней внучке я дал не за так. Дядечка отработал его с лихвой.
Сеул. Аэропорт Инчхон.
Время 8 часов вечера. 31 октября.
Возбуждённый офицер таможни зовёт приятеля в такой же форме.
– Хён, иди быстро сюда!
– Что случилось? – заподозрив неладное, к офицеру подскакивает коллега.
– Хён, только что через меня Агдан прошла! Вон она!
Оба мужчины горящими глазами высматривают ничем не примечательную парочку. Пожилой господин идёт почти налегке, видимо, с молодой родственницей. Она тащит свой рюкзак и его портфель. Её нисколько не напрягает лишняя поклажа. Девушка в тёмных очках что щебечет своему спутнику и буквально скачет вокруг него. Пожилой мужчина сдержанно улыбается, изредка что-то отвечает.
Коллега возбуждённого офицера недоверчиво оценивает такую мирную картинку. Не, не может быть! Просто так в потоке рядовых граждан, в толпе, без охраны и сопровождения?
– Хён, ты ничего не напутал?
– Щибаль! У кого ещё в Корее есть синие глаза?! Я что, по-твоему, дальтоник?!
Пока они спорили, парочка проходит стеклянные двери и скрывается.
– Ёксоль! – восклицает первый офицер, – Даже автограф не взял!
– Так закажи, – советует приятель, – У её сестры кафе есть, там заказы на автографы принимают. Мне племянник рассказывал.
Новая квартира семьи ЮнМи
31 октября. Поздний вечер, время около десяти часов.
Наконец-то я дома! Практически в первый раз на новом месте. Занимаю свою излюбленную позицию: голова на коленях у мамы, пузо к верху, и его греет чёрная мурчащая кошатина. Рядом в кресле восседает СунОк и трещит, как хороши дела в её кафе. Мама с умилением слушает и поддакивает. Лениво размышляю, как бы подковырнуть сестрицу, но так, чтобы мне ничего за это не было. Не, лень… пусть сегодня поживёт.
Завтра последний день подготовки, послезавтра улетаем в Джапан. Отдельным чартерным рейсом, во как! Японская сторона подсуропила.
Какого ж хрена!!!
– Что с тобой, дочка? – всполошилась мама, так сильно я вздрогнул. Так сильно, что Мульча подняла голову и выпустила когти.
Мульча! Вот про кого мы совсем забыли! Будь
– С-сунОк! – Мой вопль подозрительно похож на слово, обозначающее собачью самку, но онни воспринимает правильно. Она же русского языка не знает. Как там у её оппы было? «Если хочешь в езду, значит ступай в езду»? Неожиданно всплывшие сладостные воспоминания оказывают успокаивающее действие.
Успокоится-то я успокоился, но проблема-то осталась. Вон какими круглыми глазами СунОк смотрит.
– Тебе придётся оставить кафе на полтора месяца, – хладнокровно извещаю я, – Послезавтра ты улетаешь с нами в Японию. Ты ведь у нас штатный ухаживатель за Мульчей. А Мульча полноправный участник нашего японского турне.
Глаза СунОк делаются ещё круглее, мама, поглаживающая меня по голове, замирает.
– Но кафе сейчас нельзя бросать, там столько дел… – растерянно лепечет онни.
Наср… бы на «твоё» кафе! Мульча, вернее я за счёт её, за эти полтора месяца заработает столько, сколько кафе за год не принесёт. Это я так думаю, но вслух, естественно, помалкиваю.
В нашей новой, не совсем обжитой гостиной, воцаряется картина, которую я бы назвал: «Дед Мазай не успевает и весь остров накрывает». Тяжело задумывается онни, да мы все в лёгкой прострации. Кроме виновницы всеобщей растерянности.
– Мульча! А ты что скажешь? Из-за тебя же переполох, – обращаюсь к Мульче, которая вдруг поднимает голову с моего живота.
– Р-р-м-я-у! – И почему-то смотрит на СунОк.
– Точно! – Будто взрывается от догадки онни, – ГаБи!!!
«Твою мать…», – с трудом давлю незабываемое и шаблонное русское ругательство. Это как? Онни научилась разговаривать с Мульчей?! Но они правы, правы на все сто.
– Телефон! – Требовательно протягиваю руку в пространство. Совершенно волшебным образом телефон перемещается мне в руку. А как ещё назвать способ, когда мне что-то подаёт старшая сестра по моему приказу? Вечер чудес какой-то. То кошка говорящая, то корейская старшая сестра вокруг суетится.
Перед звонком глажу кошку.
– Молодец, Мульча. Соображаешь, – онни мрачно смотрит.
– Причём здесь она?
– Как причём? Я ж сама слышала, что она тебе сказала…
Пока онни опять пучит глаза, – и ведь не возразишь, они с мамой сами всё время удивляются, как мы друг друга понимаем, – вызываю ГаБи. Как-то она воспримет эту новость. Губы непроизвольно растягиваются в ухмылку. Немного зловещую. Кстати, на самом деле, ничего сверхъестественного не произошло. Помню удивлённый и немного ревнивый взгляд СунОк, когда увидела мурлыкающую Мульчу на коленях ГаБи. Все тогда удивились, что кошка её признала сразу и мгновенно, но СунОк сей факт врезался в память глубже. Вот она и вспомнила первой. Мульча? А что Мульча? Она всегда мяучит, когда я к ней обращаюсь.