Параллельно с кризисом
Шрифт:
Бухгалтерия в полном составе. Во главе с Надеждой Георгиевной... Да и она ни чего еще... Не больно и расплылась... У Вероники груди какие... Стоят и не падают... Молодая-я-я... Оля. И ее хочу. И Лену.
Как реагирую то... Как реагирую... От куда взялось?
Так надо попробовать... Хер... У... Вим... Не помогает.
Что там? Избенка какая то... Из трубы дым валит... Людочка выходит. Голая. Все здесь голые. Так. И Елена Васильевна здесь.
Так, а почему одни конторские? А... Наверное мой Хер У Вим и их курирует... Конечно. Очень даже умно придумано.
Спущусь. Не Тарзан же.
Увидели. Бегут. Убежать или? Как груди трясутся... Что будет? Что будет?
Остановились. На колени - бух.
– Сокол ты наш ясный. Всем коллективом приветствуем тебя. Давно ждем, свет ты наш, Витя. Что желаешь и кого желаешь и как желаешь - все исполним.
Надо же, и не думал, что от Надежды Георгиевны такое услышу. Вот бы камеру сюда, а потом всем показать. Ха-ха... А сама еще губками... То вытянет, то языком их облизнет.
– А мы тебе, Витюша, пельменей наготовили. И с телятиной, и с говядиной, и со свининкой, и сибирские, и равиоли, и хинкали, и манты... Есть и кетчуп, и майонез, и сметанка...
– Да, что вы, Люда... Виктор может чего другого хочет?
– Что же, Вероника, он хочет по твоему?
– У него такой друг есть... Бо-о-ольшо-о-ой Хер-р-р Уууу Вииим... И мне так нра-а-авиться. И та-а-ак хо-о-очется... А тебе Викто-о-ор-р-р?
Из под стоящего на поляне стола, выпрыгнула Леночка и пустилась в пляс. Она пела... Но за Вероникой было плохо слышно и плохо видно... Я отодвинул стоящую рядом...
"Выбери меня,
Выбери меня,
Птица счастья
Завтрашнего дня..."
И в присядку, и выгибается... На шпагат села... Хорошая растяжка... Это как же с ней можно?
Вероника... О, Вероника...
Боясь остаться не востребованной, опустилась на колени и змеей подползла к моим ногам. Ее губы приближались все ближе и ближе... И вот они уже рядом... Я чувствую ее дыхание на своем...
"Чем выше любовь,
Тем ниже поцелуи..."
Какая правильная у нее любовь, какая правильная...
Нимфоманки проклятые... Я так ни куда не доберусь... Я так навсегда здесь останусь... Я здесь... На... Все... гда... О... О....
Как обидно. Только началось и уже все... Кончилось. Нет. Не останусь я у вас.
– Закусить. Закусить Виктор. К столу, к столу... Водочка запотевшая, только что из Швеции прислали... Или коньячку? Армянский. Двадцатилетней выдержки. Прямо из Еревана.
Останусь немного. Закушу и пойду. Или нет... Как на шпагат села... Немного задержусь. Совсем немного. А у Людочки то размерчик замечательный... Ни когда такого размерчика в натуральном виде не видел...
Эх, гулять так гулять.
– Наливай Людмила водки,
И огурчик принеси.
Сперва тяпну,
Потом жахну.
Жахну всех и от души...
– Шарман, шарман...
– Залебезила курчавая Елена Прекрасная. Пошла лебедем вокруг гостя ненаглядного. Стала прельщать его прелестями своими не прикрытыми. Выставляя на показ самое прелестное...
–
– Запела Вероника Молодая. Изобразила губками цветок открывающийся. Пахнущий розой чайной. Зовущий приобщиться к высокому...
– Волшебная страна.
Мой Хер У Вим со мною.
Я снова полон сил.
Со свежей головою...
Нет уж не той, что здесь,
а той что только между...
Пришел к вам и скажу,
ни сколько не жалею...
– Поэт. Волшебник. Останься.
– Возликовала толпа прихожанок. Пала ниц и возвела руки к провозглашающему мудрость. Несущему радость и удовольствие вверила себя в руки его. И умоляла в едином порыве: "Возьми... Наполни..."
И не мог человек устоять перед просьбами женскими... И принял всех в объятья свои... Обвились руки его вокруг чресел девичьих... И почувствовал он на губах своих соль земную... И возлег на траву мягкую, траву мягкую и пушистую. Оказались с ним, на одной траве и девицы красные, девы добрые... И ласкали его и хвалили его... Щекотали его пальцы нежные... Пальцы нежные, шеловливые... Искрометные и душистые...
– Не уйти от Вас, девы страстные, девы страстные и прекрасные. Девы юные и умелые. Видно с вами мне вековать весь век. В этом светлом лесу, в этом райском раю. Есть пельмешечки, пить красно вино... Отдыхать потом на поляночке, под сосной большой, на травке мягонькой...
Встала тут одна, вся лицом красна. От вина ли, от любви пьяна. И сказала всем мыслю правильну, мыслю правильну - неприятную:
– Что ж мы бабоньки с парнем делаем. Ведь не гоже ему сиднем век сидеть, с нами париться. Защекочем так, добра молодца, что останется только тряпочка. Только тряпочка неказистая, нам не нужная не игристая. Должен он идти за далекий лес, за далекий лес да за правдою. Да за правдою и за званием, что бы всем жилось лучше нам везде. А не только здесь - в неземном раю.
И сказала то дева Олечка, что подальше всех от корчмы была... Не могла она в полной мерочке, ощутить весь жар дара высшего. Дара славного, очень нужного. Потому ее все зашикали. Все зашикали, запиликали. Не в твоем ли то деле выгода. Ну а нам и так жить всем нравиться. Нам в земном раю - лишь печалиться. Ты иди себе куда далее. Куда далее в страну грешную. Ну а мы с тобой, князь Виктор ты наш. Будем здесь играть в игры нежные.
Но услышал я в звуках девичьих правду горькую - неприятную. И сказал всем им речь прощальную. Речь прощальную, многосложную.
– Уж простите меня, девы нежные. Девы страстные и прекрасные. Только был со мной Ангел славный мой, Хер У Вимом звать да и величать. И сказал то мне Ангел добрый мой: "Иди в край чужой, край не ласковый. Там найдешь ты смысл и желания, от которых всем будет счастливо. Потому, что лишь от низменных сил, можно к свету всем приподнятися. Приподнятися и возрадоватися.
И еще сказал добрый Ангел мой - устрашиться надо человечьих жен. Ведь они тебе, кроме радости, принесут с собой горя многия. И не сможешь ты долг исполнить свой. Сторжися их и беги скорей."