Параллельно с кризисом
Шрифт:
Потому хочу повиниться я. Перед Вами мои вы прекрасные. Извиняйте меня и простите меня. Должен я идти в дыру черную. Дыру черную - чертями полную.
Встала тут одна, Ольгой названа, мамой доброю. И сказала она всем в глаза смотря:
– Я пойду за ним, буду с ним всегда!
Только вспомнил я Ангелов наказ и сказал я ей - деве доброй сей.
– Не ходи за мной, будешь в тягость мне. Будешь в тягость мне в деле страшном сем. Но запомню я твой простой порыв. И тебе одной принесу цветок, что сорву в краю неизведанном.
И
Но я остался сердцем каменный. Сердцем каменный, душой холоден. Словно чья рука, рука добрая. Рука добрая, но холодная по моей голове пробежалася. Пробежалася и дородный пыл остудилася.
Развернулся я и пошел во тьму. Тьму холодную, тьму не добрую. В темный лес пошел, за дубовый куст. За дубовый куст, по лесной тропе.
И была луна мне попутчица. Мне попутчица - всем отлучница.
Жутко стало мне в темном том лесу. Испугался я словно подросток. Словно подросток - слова девичья.
Только было мне стыдно отступать. И пришлось идти и еще идти.
Лес стоял стеной, не пускал меня. Выли в том лесу волки злобные. Волки злобные и голодные. Что же делать мне рабу божьему? Возвращаться опять на поляну ли? К девам любящим, девам ласковым?
На пенек присел, чтоб подумати.
И ту от куда ни возьмись появился колобок.
Его румяные розовые щеки, обрисовались во всем безобразии своего великолепия. Луна ли спустилась, иль отражение луны материализовалось в своем истинном свете. Только мне стало не по себе от устремленных на меня вопрошающих глаз комка испеченного теста. Он молчал. В этом молчании была и скорбь миллионов тон не востребованной муки, и внимание высокого света, и укор проснувшегося бытия.
– Что тебе надобно, колобок необрезанный?
– Я спросил его очень ласково.
– От тебя?
– Его удивлению не было предела. Голос был наполнен сарказмом и высокомерием.
– А че уставился?
– Я вложил в вопрос всю имеющуюся во мне злость.
– Смотрю, когда отдохнешь и дальше пойдешь.
– Тебе зачем?
– Прислали. Сказали будешь прикрывать. А то этот берендей, забредет куда не следует и сожрут его.
– Кто сожрет? Черти?
– Нужен ты им... Волки сожрут. Вот тут я и понадоблюсь.
– Понятно... Они меня есть не будут. На тебя кинуться.
– Конечно. Я вкуснее!
– Самодовольству нет предела. Даже если тебя будут кушать.
– И не страшно?
– Мне было искренне жаль этого героя из печи.
– Нет. Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел и от волков уйду...
– Если так...
– Так. Так. Пошли уже. Скоро утро. А тебе еще идти и идти...
– Тогда пошли...
– Осторожно! Не наступи!
– На что?
– Веревочка там натянута. Еще Чингачгук тянул. Тронешь и начинает звонить. Тут пути и конец.
–
– Кусочек нейлоновой нити влез в мою руку и требовал что бы я его потянул. Сил сопротивляться не было. Нитки блестели, играли в лунном свете, звали рассмотреть их поближе... И я потянул.
Раздался тревожный звон. Колобок стал надуваться и в миг лопнул.
Звон не прекращался и требовал себя остановить.
Требовал, требовал, требовал...
Вторник.
Будильник. Дура. Под самое ухо подставила. Зачем заводит? Встает сама, без него. Уже завивается. Вода в ванной бежит. Полежу. Все равно еще занято.
Первая утренняя неприятность... Трусы мокрые... Поллюции! У женатого человека!
Что же мне снилось? Явно, что-то эротическое... Весь обкончался, а ни чего не помню... Самое обидное, что ни чего не помню... Словно вырвали кусок жизни, при этом очень хороший кусок... Весомый такой кусище... Наполненный удовольствием... Ведь там могла быть даже... Даже... Анжелина Джоли! Секс с такой женщиной! и полный провал в памяти. Ни рассказать, не вспомнить, не пережить...
А Ленка может быть? Это был бы прикол. Секс во сне с женой. Интересно как она там себя вела... Что такое делала?
Собаки воют... Говорят к покойнику...
Закончила. Воду выключила. Вышла.
Подожду когда на кухню уйдет. Ушла.
Встаю. Трусы найти... Быстро...
Хотя чего я стесняюсь? Это она должна стесняться, что довела до такого... Как у подростка... Мне уж не пятнадцать...
Нашел. Теперь в ванную...
Сегодня лучше. Запахов нет.
Подмыться... Сменить трусы...
Теперь обычным манером. Бриться.
Все же дурят нашего брата. Хорошая была бритва. Нет. Надо что бы было три лезвия. Что бы более комфортное бритье... Блин. Только забивается она лучше, а не бреет. На опасную перейти?
В парикмахерской брился один единственный раз - опасной... В армии... Точнее брили... Дедок. Старый. Руки трясутся. Голова качается. Опасной бритвой... Так ни каким станком так не выбреешь. И без всякого геля. Геля тогда и не было... Мыло развел... Хотя нет... Не мыло. Крем для бритья. Импортный...
Вроде все... Теперь умыться. Вытереться. Бальзамчик...
Одеваемся. Носки.
Где носки? У меня есть нормальные носки? Нет. Даже отвечать не стала...
Не забыть. Сегодня обязательно купить носки.
Завтрак. Бутерброд сделала... В кои-то веки. С печеночным паштетом.
А где колбаса? Я? Купил? Ты же в магазин ходишь.
Ясно... Что купила, то и ешь...
Да, сам куплю. Зайду и куплю.
Ладно. Поем. Паштет скорее всего дешевле колбасы. Потому и взяла. Конечно. Сплошные субпродукты. Хотя может это полезней. Вон - мозги положили, печень... Вкус ни чего... Интересно, а мозги кушать для мозгов полезно? Должно быть полезно. А они мне нужны?