Параллельно с кризисом
Шрифт:
Спущусь. Не Тарзан же.
Увидели. Бегут. Убежать или? Как груди трясутся… Что будет? Что будет?
Остановились. На колени – бух.
– Сокол ты наш ясный. Всем коллективом приветствуем тебя. Давно ждем, свет ты наш, Витя. Что желаешь и кого желаешь и как желаешь – все исполним.
Надо же, и не думал, что от Надежды Георгиевны такое услышу. Вот бы камеру сюда, а потом всем показать. Ха-ха… А сама еще губками… То вытянет, то языком их облизнет.
– А мы тебе, Витюша, пельменей наготовили. И с телятиной, и с говядиной,
– Да, что вы, Люда… Виктор может чего другого хочет?
– Что же, Вероника, он хочет по-твоему?
– У него такой друг есть… Бо-о-ольшо-о-ой Хер-р-р Уууу Вииим… И мне так нра-а-авиться. И та-а-ак хо-о-очется… А тебе Викто-о-ор-р-р?
Из-под стоящего на поляне стола, выпрыгнула Леночка и пустилась в пляс. Она пела… Но за Вероникой было плохо слышно и плохо видно… Я отодвинул стоящую рядом…
«Выбери меня,
Выбери меня,
Птица счастья
Завтрашнего дня…»
И в присядку, и выгибается… На шпагат села… Хорошая растяжка… Это как же с ней можно?
Вероника… О, Вероника…
Боясь остаться не востребованной, опустилась на колени и змеей подползла к моим ногам. Ее губы приближались все ближе и ближе… И вот они уже рядом… Я чувствую ее дыхание на своем…
«Чем выше любовь,
Тем ниже поцелуи…»
Какая правильная у нее любовь, какая правильная…
Нимфоманки проклятые… Я так никуда не доберусь… Я так навсегда здесь останусь… Я здесь… На… Все… гда… О… О….
Как обидно. Только началось и уже все… Кончилось. Нет. Не останусь я у вас.
– Закусить. Закусить Виктор. К столу, к столу… Водочка запотевшая, только что из Швеции прислали… Или коньячку? Армянский. Двадцатилетней выдержки. Прямо из Еревана.
Останусь немного. Закушу и пойду. Или нет… Как на шпагат села… Немного задержусь. Совсем немного. А у Людочки то размерчик замечательный… Никогда такого размерчика в натуральном виде не видел…
Эх, гулять так гулять.
– Наливай Людмила водки,
И огурчик принеси.
Сперва тяпну,
Потом жахну.
Жахну всех и от души…
– Шарман, шарман… – Залебезила курчавая Елена Прекрасная. Пошла лебедем вокруг гостя ненаглядного. Стала прельщать его прелестями своими не прикрытыми. Выставляя на показ самое прелестное…
– Прикольно-о-о… Прикольно-о-о… – Запела Вероника Молодая. Изобразила губками цветок открывающийся. Пахнущий розой чайной. Зовущий приобщиться к высокому…
– Волшебная страна.
Мой Хер У Вим со мною.
Я снова полон сил.
Со свежей головою…
Нет уж не той, что здесь,
а той что только между…
Пришел к вам и скажу,
нисколько не жалею…
– Поэт. Волшебник. Останься. – Возликовала толпа прихожанок. Пала ниц и возвела руки к провозглашающему мудрость. Несущему радость и удовольствие вверила себя в руки его. И умоляла в едином порыве: «Возьми… Наполни…»
И
– Не уйти от Вас, девы страстные, девы страстные и прекрасные. Девы юные и умелые. Видно с вами мне вековать весь век. В этом светлом лесу, в этом райском раю. Есть пельмешки, пить красно вино… Отдыхать потом на поляночке, под сосной большой, на травке мягонькой…
Встала тут одна, вся лицом красна. От вина ли, от любви пьяна. И сказала всем мыслю правильну, мыслю правильну – неприятную:
– Что ж мы бабоньки с парнем делаем. Ведь не гоже ему сиднем век сидеть, с нами париться. Защекочем так, добра молодца, что останется только тряпочка. Только тряпочка неказистая, нам не нужная не игристая. Должен он идти за далекий лес, за далекий лес да за правдою. Да за правдою и за званием, что бы всем жилось лучше нам везде. А не только здесь – в неземном раю.
И сказала то дева Олечка, что подальше всех от корчмы была… Не могла она в полной мерочке, ощутить весь жар дара высшего. Дара славного, очень нужного. Потому ее все зашикали. Все зашикали, запиликали. Не в твоем ли то деле выгода. Ну а нам и так жить всем нравиться. Нам в земном раю – лишь печалиться. Ты иди себе куда далее. Куда далее в страну грешную. Ну а мы с тобой, князь Виктор ты наш. Будем здесь играть в игры нежные.
Но услышал я в звуках девичьих правду горькую – неприятную. И сказал всем им речь прощальную. Речь прощальную, многосложную.
– Уж простите меня, девы нежные. Девы страстные и прекрасные. Только был со мной Ангел славный мой, Хер У Вимом звать, да и величать. И сказал то мне Ангел добрый мой: «Иди в край чужой, край не ласковый. Там найдешь ты смысл и желания, от которых всем будет счастливо. Потому, что лишь от низменных сил, можно к свету всем приподнятися. Приподнятися и возрадоватися.
И еще сказал добрый Ангел мой – устрашиться надо человечьих жен. Ведь они тебе, кроме радости, принесут с собой горя многия. И не сможешь ты долг исполнить свой. Сторжися их и беги скорей.»
Потому хочу повиниться я. Перед Вами мои вы прекрасные. Извиняйте меня и простите меня. Должен я идти в дыру черную. Дыру черную – чертями полную.
Встала тут одна, Ольгой названа, мамой доброю. И сказала она всем в глаза смотря:
– Я пойду за ним, буду с ним всегда!
Только вспомнил я Ангелов наказ и сказал я ей – деве доброй сей.
– Не ходи за мной, будешь в тягость мне. Будешь в тягость мне в деле страшном сем. Но запомню я твой простой порыв. И тебе одной принесу цветок, что сорву в краю неизведанном.