Параллельное оружие, или Чем и как будут убивать в XXI веке
Шрифт:
Наиболее эффективной из множества процедур считалась «терапия Кауфмана» из-за ее практичности и дешевизны, хотя и не обходилось без смертельных случаев.
Терапия Кауфмана основывалась на предпосылке, что невроз — это функциональное химико-биологическое нарушение и что у любого, кто им страдает, просто есть «конституционально-психопатический дефект». Другими словами, в связи с некими причинами, кроющимися в структуре организма, человек слишком слаб, чтобы переносить «прелести» войны.
Фриц Кауфман, офицер медицинской службы, занимавшийся вопросами неврологии в госпитале военного резерва, дал следующее обобщенное описание своей «реабилитационной» процедуры: «Из жизненного опыта мы знаем, что, если перенос импульса нервами вследствие умственного
И хотя эту кровожадную методику уже в то время заклеймили как «возвращение к варварству Средних веков», ее широко применяли и применяют. Современная «электроконвульсивная терапия», или «электрошок», основывается на психиатрической методике времен Первой мировой войны, то есть на «терапии Кауфмана».
Зигмунд Фрейд, основатель психоанализа, сделал экспертное заключение относительно применения электричества к людям, страдающим неврозом, вызванным боевыми действиями, где высказался относительно последствий применения подобной «терапии»: «Сила тока, который подавался в самом начале, постоянно увеличивалась, дополнительные процедуры становились все более интенсивными, пока не достигали порога непереносимости. Это проделывалось с целью заработать деньги, используя людей, которые страдали от невроза, вызванного боевыми действиями. Никто не отрицал того, что во время лечения в немецких госпиталях происходили смерти, а после лечения — самоубийства».
Для журналистов, врачей, политиков, правоведов — для всех, кто осмеливался говорить о бесчеловечных методах психиатрии, был придуман диагноз «массовый психоз враждебности по отношению к психиатрии». Другими словами, «если вы не соглашаетесь с нами или оспариваете наши методы, то вы душевно больны». В общем, «кто не с нами, тот против нас».
Высокомерие психиатров к концу XIX века достигло апогея. «Психиатр должен выносить суждения об умственном здоровье, поскольку он один знает, что такое душевная болезнь. Если смотреть на психиатрию таким образом, тогда она превращается из служанки в правительницу и становится тем, чем она и должна быть в силу своей природы. В таком случае психиатр становится судьей над всеми людскими делами, наставником юриста и теолога, начальником над историком и писателем», — писал упоминавшийся выше психиатр П.-И. Мебиус. Как видим, скромностью тогда психиатры не страдали.
Психиатрия изначально служила государству, все равно какому, главное — оправдать свое существование. Психиатры внедряли в сознание общества те нормы, соблюдение которых было необходимо властям.
Защищать государство от всех, кто с ним не соглашался, сокращать расходы на больных — главная задача психиатрии в прошлом (если бы только в прошлом!). В 1926 году, прославляя войну, поборник реванша за поражение в Первой мировой, доктор Иоганнес Бреслер, главный редактор «Еженедельника психиатрической неврологии», писал: «Мировая война была священной для нас и останется священной навеки вечные. Она была и является нашим правым делом». Германия, считавшая всех, кто желает мира, людьми с умственными отклонениями, шла к фашизму, как осел идет за пучком травы, трясущимся на палке перед его глазами.
После Первой мировой войны идеологи нацизма и практики от психиатрии стали трудиться рука об руку Сатанинской идеологии нацистов нужны были обоснования уничтожения представителей «низших» рас — славян, евреев, цыган и др., доказательства необходимости войны за расширение «жизненного пространства».
Большим подспорьем в становлении идеологии нацизма стали работы того же Мальтуса, и особенно Гобино.
Жозеф
Гитлер писал: «Вся человеческая культура, все достижения искусства, науки и техники, свидетелями которых мы сегодня являемся, — плоды творчества арийцев… Он (ариец) — Прометей человечества, со светлого чела которого во все времена слетали искры гениальности, разжигающие огонь знаний, освещающий мглу мрачного невежества, что позволило человеку возвыситься над другими существами земли…»
Ему вторил Гиммлер: «Мы считаем, что, пока люди живут на земле, законом истории является борьба между людьми и недочеловеками. Право сильной расы является детерминантом справедливости».
Гитлер: «Если поделить человечество на три категории: творцов культуры, ее носителей и ее разрушителей, то представителем первой следует считать лишь арийцев… Немецкий народ — воплощение достоинств арийской расы, он призван в качестве расы господ подчинять себе менее ценные народы, прибегая к любым средствам принуждения… Пусть тот, кто хочет жить, вступает в борьбу, а тот, кто не хочет воевать в этом мире вечной борьбы, не заслуживает права на жизнь».
Гобино никогда напрямую не заявлял о своем предпочтении германских арийцев каким-либо другим расам, его беспокоили классовые вопросы. Но чего стоит его теоретический посыл, что судьба цивилизации зависит от расового состава и что арийские сообщества являются наиболее прогрессивными, а также его теория, что в обществе противопоставлены друг другу высший «цивилизованный человек» и низший «плотский человек».
Психиатр Густав Либермейстер, пользуясь положениями Гобино, разработал терапию, в которой утверждал важность учета при лечении отличий между «цивилизованным человеком» и «плотским человеком». «Плотских людей» (солдат-пехотинцев) следовало лечить прямо на передовой, а «цивилизованных людей» (офицеров) необходимо направлять на излечение домой.
Исходя из теорий Мальтуса, Дарвина, Гобино, Либермейстер и его последователи стали разрабатывать теорию о расовой гигиене, при которой отслеживаются и уничтожаются нежелательные свойства человеческого характера. Появился термин «евгеника» — наука, изучающая «наследственное здоровье». Евгеника утверждала, что определенные черты, обусловленные генетической наследственностью, являются хорошими, а другие — плохими. Расистами арийская раса рассматривалась как хорошая, а остальные — плохие.
Так было положено начало формированию теоретической базы технологий уничтожения определенных слоев общества.
«Будущее принадлежит той стране, в которой существует самый высокий уровень рождаемости и которая испытывает меньше всего сочувствия не только к другим странам, но и к собственному народу… Любой, кто ни о чем не заботится, кто настолько плохо приспособлен к жизни, что представляет собой обузу для общества в целом, должен испытывать на себе то же самое, что он испытывал бы, находясь в естественных, природных условиях. В конце концов, борьба за выживание — это закон природы». Вот так, и не иначе, рассуждал один из авторов немецкой «Газеты Медицинской ассоциации».