Параллельные дневники Виталика Туманова
Шрифт:
Первой из знакомых в трактир входит, как это ни странно, Наташка Харина. Уверенно пошатывающаяся пациентка явно пребывает в легком подпитии, граничащем с сумеречным, полуобморочным состоянием. Пару раз спотыкается, но решительно занимает угловой столик неподалеку, заказывает сразу две пинты пива, и, хвала Богам, меня пока в упор не замечает. Интересно, а где это носит ее неразлучную прилипалу Новикову? В обычных, комнатных условиях данный дуэт сепарировать крайне затруднительно. Глобальное ментальное сканирование выявляет значительную рассредоточенность личного состава, и крайне низкую мотивацию к посещению единственного в Пригорье питейного заведения.
Через пару долгих минут порывисто хлопает тяжелая входная дверь, – раз, другой, третий, потом вообще чуть с петель не слетает от стремительно нарастающего потока алчущих «хлеба и зрелищ»! Хорошо, хоть прочих посетителей в трактире заметно прибавилось, и вернувшийся хозяин лично кашеварит на кухне, иначе пришлось бы объясняться за сорванную табличку «Дверью не хлопать!». Крайними за наш столик чинно финишируют слега растрепанная, но как всегда элегантная, англичанка и неотразимая ректорская племянница. Итак, вроде бы все в сборе, даже Новикова отыскалась на дальнем уединенном сеновале, с местным кузнецом-подмастерьем. Наташка, так вообще напротив меня уселась, многозначительно пивную кружку баюкает.
– Ну чо, гоблины, – с интересом разглядываю заметно изменившихся и даже слегка повзрослевших товарищей. – Не скучали без меня?
– Виталий, знаешь, подобные «шуточки» неуместны! – о, наша интеллигентная англичанка сразу на «ты» перешла, без предупреждений. К чему бы это? – Я настаиваю, нет, я требую немедленно вернуть нас всех домой! О вашем недостойном поведении мы поговорим отдельно!
– Хм, а в чем, собственно, дело, граждане? – мастерски изображаю искреннее недоумение. – Какие ко мне могут быть претензии?
– Претензии?! – начинает закипать мрачная Жанка. – О, мы еще даже не начинали предъявлять претензии! Вот домой вернемся…
– Ты забыла одно хорошее слово – «если»!
– Вот только не надо гнусных намеков! – праведно возмущается Татьяна Валерьевна. – Не вздумай нас шантажировать! Ты даже себе не представляешь, через что нам всем пришлось пройти!
– Ну отчего же… – хм, вроде ничего этакого ни у кого из присутствующих в недавних воспоминаниях нет, одни сплошные, вполне тривиальные, дорожные приключения, абсолютно безопасные и в меру захватывающие, следует отметить.
– Мы тогда чуть не погибли в горах! – цинично врет Жанка.
– Ты хладнокровно обрек нас на лютую смерть! – заводит угрюмая Наташка.
– Ой, только не надо преувеличивать, насколько вижу – все живы и здоровы!
– Ага, лишь чудом никто не пострадал! – опять преувеличивает англичанка.
– Новикова, что-то ты сегодня такая тихая, – возмущается злющая, как черт, Наташка. – Чего молчишь-то, Юленька?
– Хочу и молчу… – ворчит бывшая, верная Наташкина подпевала.
– ХОЧЕШЬ и МОЛЧИШЬ?! – выпучив глаза, деланно удивляется, чуть ли не впервые, доселе молчавший Валерка.
– Иди к черту, – странно, со спокойной Юлькой
– Короче, Виталик, ты нас очень круто подставил! – поспешно делает смелые выводы хитрая Жанка. – И теперь…
– А у меня совсем иное мнение, – кардинально изменившийся, оказывается, Валерка неожиданно занимает принципиальную позицию, и осознанно идет против беспощадного женского коллектива. – Было даже весело!
– За себя говори, охотничек, блин! – безапелляционно заявляет Маринка, неизменная наша староста. – Много от тебя толку было!
– Хм, а вчера ты вроде не жаловалась, – находчивый Валерка умело вгоняет свою возлюбленную оппонентку в краску. – Совсем даже наоборот, аж пищала!
– Ах, ты мерзавец!
– Не стоит на меня свой капюшон раздувать!
– Что-о-о?!!
– Стоп, кончай базар! Да если хотите знать, вы, буквально все, вообще обделались легким испугом и малой кровью, – решительно перебиваю я не на шутку разгалдевшихся студенток. – Да, признаю, отборной и столь любимой вами фантастики однозначно отхлебнули до краев, может быть, даже лишку, но…
– Давно хотела это сделать! – отважная Наташка с размаху, вероломно плещет мне прямо в рожу целую пенную кружку холодного светлого пива.
– Хорошее пиво, ячменное, – хладнокровно впитав в себя через кожу полностью все разлитое, даже мокрых пятен на одежде не осталось, спокойно говорю я. – Но не обессудь, еще одна подобная выходка, и я тебе объявлю личный и персональный джихад, со всеми вытекающими!
– Рискни! – окончательно сорвавшаяся с нарезки, нетрезвая девица мощно замахивается тяжелой, керамической кружкой, и тут же замирает в противоестественной позе, живописно склонившись над столом. Грозный, метательный столовый прибор при этом продолжает преспокойно висеть в воздухе, едва касаясь растопыренных Наташкиных пальцев, только свирепо, до предела вытаращенные глаза по-прежнему полыхают нешуточной яростью. Хорошо, хоть больше никто не решается поддержать ее огнем, иначе конструктивного диалога дальше не выйдет, а украшать трактир странными статуями – вообще последнее дело.
– Итак, как я уже сказала, ты нас жутко подставил, – продолжает, прерванная было, Жанка. – И теперь я даже представить себе не могу, каким образом ты сможешь искупить свою вину и чем компенсировать причиненные нам многочисленные страдания и неудобства!
– Какая еще компенсация?! Окстись, Жанночка, о чем ты?! – так вон к чему она клонит, жадненькая, корыстная натура. – При всей моей богатой фантазии, на ум приходят только лишь микроперфорированные, вагинальные тротиловые свечи, с инкрустированными электродетонаторами контактного действия, но, признайся честно, это слишком уж радикально, даже для тебя!
– Туманов, ну ты совсем совесть потерял! – кажется, еще чуть-чуть, и гордую племянницу ректора славный «кондратий» прихватит. – Да ты просто обязан теперь…
– А совесть у меня на удивление эластичная! И вообще, если кто еще не понял. Я не торгуюсь, да и вы не в том положении, – равнодушно сообщаю я слегка притихшей аудитории. – Короче, дело к ночи, даю вам до утра время подумать на предмет: а действительно ли вы желаете вернуться домой, в наш родной мир? Завтра, в десять утра, общий сбор, встречаемся прямо здесь, в общей зале. Все, без исключений, опоздавшие самостоятельно отправятся в долгое пешее и ни фига не эротическое путешествие. Вопросы есть? Вот и славно, тогдась всем спокойной ночи.