Параллельные дневники Виталика Туманова
Шрифт:
– Не торопись с отрицанием неочевидного, – заправским, сладкоречивым голосом опытного искусителя вещает подозрительный «ангел». – Ты просто даже не понимаешь, от чего и от кого ты так опрометчиво отказываешься.
– И знать вообще не хочу.
– Тебе теперь не нужны искусственные костыли, ты и без них на многое способен, – не обращая никакого внимания на мои сдержанные возражения, продолжает доверительно увешивать незнакомец. – Ты изменился, хочешь ты того или нет, и с нашей помощью ты…
– Блин, да по фигу, если честно, – ледяное спокойствие сохранять становится все сложнее. – Мне как-то с ИМП и в родной
– Хорошо, видимо ты еще не готов, – неожиданно легко сдается странный посетитель. – Хотя бы пообещай мне вернуться…
– Все там будем, могу только обещать, что все тщательно обдумаю.
…Далее следует типичный обрыв связи, густой белый шум и резкое головокружительное пробуждение.
– Виталька, да проснись же! – разгоряченную кожу приятно обжигает морозная свежесть сразу двух стальных вазочек с мороженым.
– Ы-ы-ы, вот ведь пригрезится…
– Тебе что, кошмар приснился? – скромная Мисато искренне беспокоится о моем душевном здоровье. – Надеюсь, меня в нем не было?
– Хм, нет, не про тебя тот сон… – призадумавшись, рассеянно декламирую давно полузабытые строчки. – Мне снился бесконечный путь, пронзающий миры, и в том пути таилась суть загадочной игры…
– Ух ты, красиво, сам сочинил?
– Нет, один украинский и очень двуличный писатель…
– Кстати об Украине, до меня тут некие слухи дошли подозрительные, – елейный голосок и лукаво улыбающееся личико заставляют усомниться в достоверности ее источников, но рисковать не стоит.
– Мисато, милая, а ты знаешь, что «мрачная, недостойная ревность неверною поступью бредет наугад, за руководящим ею слепым подозрением. Перед нею же, с кинжалами в руках, идут безумные ненависть и гнев, расплескивая вокруг свой липкий яд, а за ними всеми, на приличном расстоянии, следует лишь одинокое раскаяние»…
– Хм, это тоже тот писатель придумал?
– Нет, это я как-то в интернете вычитал, вот запомнилось почему-то.
– Ну ладно, ты прав, в общем-то, да и в те далекие, дремучие времена мы еще и сами толком не разобрались в чувствах своих буйных и отношениях нетривиальных. Так что ладно уж, на первый раз прощаю, но, пожалуйста, учти на будущее, подобного больше не потерплю, никогда! – полыхнувший нешуточный огонь в глазах любимой подтверждает, мол, да, зарежет насмерть и даже не поморщится.
На досуге настоятельно следует также разобраться: а от чего же это у моей столь ненаглядной и вообще единственной, нет-нет, да и промелькнут в очах дивно прекрасных завихрения темные, и подозрительно знакомые. Особенно когда она полагает, я не фиксирую ее визуально. Что-то тут не эдак совсем… Стоит быть повнимательнее, видимо. Хоть и невероятно хорошо все теперь настало, но для полного порядка будем осторожно рассчитывать и всячески готовиться к тому, что дальше будет только еще замечательнее и гораздо интереснее.
Эпилог
Все же странно устроен человек. Казалось бы, вроде все уже давно и окончательно наладилось, приключения все благополучно закончились, новые пока еще даже не намечаются. Ан нет, ожидаемого облегчения, ну или хотя бы катарсиса завалящего, у меня так и не наступило до сих пор. Этот странный, сонный визит «темного ангела» так вообще окончательно вгоняет в некоторое уныние и легкую, но невероятно устойчивую меланхолию. Запоздало начинаются
Весенне-утреннее ознакомительное чаепитие торжественно проходит в буйно расцветающей гостевой беседке, на берегу очаровательного прудика, в одном из невероятно роскошных парков Микленского Императорского Дворца. На званом мероприятии присутствуют: Император Фелактет Одиннадцатый, собственной персоной, маркиз Джулаф на пару с невероятно важным советником по внешней политике Аскайном, плюс целая рота почетных факелоносцев из личной императорской гвардии на карауле, ну и я, в качестве усиления ударной группировки.
– Значит, говоришь, совсем нечаянно сделал меня почти бессмертным? – пытливый взор «пенсионера» Фелактета не по-стариковски молод и горяч. – Что ж, похвально, весьма…
– Виноват, ваше величество, я тогда торопился очень, да и не успел еще разобраться толком во всех сложных тонкостях магии и технологии, вот и учудил, по молодости, да по необузданному рвению, вы уж простите меня.
– Всем бы так ошибаться, – тихо смеется пожилой Император. – Не кори себя понапрасну, Вит-тян. Я совершенно не сержусь на тебя. Даже совсем наоборот.
– Как бы я гораздо более серьезных ошибок не навертел…
– Уважаемые Джулаф и Аскайн мне подробно изложили всю невероятную антологию ваших потрясающих приключений, – спокойно вещает добрый старичок. – Знаешь, немногим в жизни выпадает вершить и куда более скромный выбор.
– Ну да, роковая судьба и все такое… – печально вздыхаю я.
– Зато ты всегда искренне стараешься доводить все начатое до победного конца, – пытается утешить меня Джулаф. – Это само по себе похвально очень!
– Вит, совсем никаких ошибок не совершает лишь тот, кто абсолютно ничего и никогда не делает! – авторитетно сообщает мудрый Аскайн, – Как ты говоришь, не парься!
– Постараюсь, чего уж там, переделывать что-то уже все равно слишком поздно!
– Это точно, да и какие твои ошибки, – так, мелочь, откровенно говоря, – кивает Фелактет. – Ты вот лучше расскажи мне, а как там, в иных мирах-то?
– Как вам сказать, ваше величество, – рассеянно пожимаю я плечами, не возгордиться бы от многочисленных комплиментов и всяческих похвал. – Да по-разному бывает, в общем-то…