Паранорм
Шрифт:
— А я вот считаю историю самой бесполезной наукой, — продолжил болтологию около темы Профессор. — На мой взгляд, прошлое влияет на настоящее самым минимальным образом. Сказанное может показаться глупостью, однако, держите в уме, что под прошлым я имею в виду не личную мотивирующую память каждого отдельного человека, а историю в целом. Да и вообще, может ли человек знать прошлое? Что мы называем историей? Эрзац из наиболее важных на наш взгляд событий и вех? Почему одно событие важно, а другое нет? А о скольких событиях мы попросту не знаем? Смешно. Людям же, которые пытаются историю защищать, я предлагаю подумать, а на защиту
Паша тем временем попивал кофе и раздумывал над вариантом собеседника прирезать. Ну а почему бы и нет? Телепортироваться за спину и вуаля.
Но раздумывать, не значит сделать. Как минимум, у дверей всё ещё стоит конвоир-здоровяк, который наверняка непрост. Как максимум, Паша не особо представляет, что делать дальше. Да и стоит для начала мутанта выслушать. Как бы не хотелось это признавать, Профессор явно не дурак и пытается что-то до него донести.
Тем временем Профессор, собственно, доносил.
— И тем не менее, — продолжил он, — историю я изучал особо тщательно. А знаете почему? — обратился он к сталкеру.
— Потому что она позволяет заглянуть в будущее, — задумчиво посмотрев в чашку, ответил мужчина.
Профессор замолчал и какое-то время с нескрываемым удивлением изучал сталкера.
— Это не мои слова. Отец так говорил, — на удивлённый взгляд мутанта, пожал плечами сталкер.
— Ну, ваш отец неправ, конечно, — нахмурился Профессор, — но и назвать его человеком глупым никак нельзя. Я бы сказал, что в жизни, как и в литературных произведениях, ограниченное число сюжетов. И если хорошо знать основные, при наличии ума и опыта можно научиться достраивать и предугадывать текущие. Ну да ладно, будем считать вступление законченным, перейду к делу. Ваше наличие поставило меня в крайне неудобное положение. Я бы даже сказал, в позу раком, — здесь мутант демонстративно замолк, намекая на необходимость вопроса.
— И в чём же эта «поза» заключается? — принял игру Паша.
— Да, собственно, в том, что я не хочу ссориться с русскими. Если точнее, с РКГБ… — осторожно произнёс мутант. — Нет, нет, не стоит меня убеждать, что вы — исключительно важная фигура. Я примерно представляю вашу ценность. Она, скажем так, невелика. Но так уж сложилось исторически, что у РКГБ очень хорошая память. Ваш «вечный» генсек об этом позаботился.
— Вы о Гагарине? Какой же он «вечный». Его же в 1991 всё одно свалили. Вместе с союзом заодно. А потом до третьей мировой президентом был этот, как его, Чубайс. До сих пор вспоминают, — допив кофе и подумав, что да, местный кофеёк ничё так, произнёс мужчина.
— Не в этом дело, молодой человек, не в этом, — покачал головой Профессор. — Оно в том, что Юрий Алексеевич более-менее понимал что происходит, отчего сумел изменить «сюжет». При этом новый он прописал настолько хорошо, что с ним, представьте себе, даже я вынужден считаться. И этот ваш Чубайс пыхтел-пыхтел, но поломать его не смог. Да взять хотя бы переименование Комитета государственной безопасности, в Российский комитет государственной безопасности. Заметьте, не в Советский, а именно в Российский. Месседж однозначно ясный даже через века. Я вот здесь занимаюсь историей, но только практической,
— Чушь собачья, — буркнул Паша и, зевнув, помотал головой.
Заметив этот жест, Профессор едва заметно улыбнулся, мельком взглянул на экран, после чего продолжил:
— Как знать, как знать, — покачал он головой. — Впрочем, для нас всё это не сильно важно. Мы живём здесь и сейчас, со своими проблемами и перспективами. Как я уже сказал, я не хочу ссориться с РКГБ, но и с силами, которые вас разыскивают, также конфликтовать не намерен. Именно так, на вас поступил заказ, — на настороженный взгляд сталкера, пояснил он.
— От эйганов? — насторожился Паша.
— Нет, от наших соседей — европейского конгломерата, — удручённо ответил мутант. — Но, как существо разумное и, что уж душой кривить, изворотливое, я предложил заказчикам промежуточный вариант. Вы просто побудете у меня «в гостях». Видите ли, задача не в том, чтобы вас устранить, а в том, чтобы вы не дошли до места. Если я вас придержу, скажем на месяц, а потом отпущу, то обе стороны не смогут мне ничего предъявить. Как вам такой вариант?
Сказанное показалось Паше очень разумным. И исходила эта разумность от всесторонне доброжелательного существа. У него свои проблемы и его можно понять. Прекрасный вариант, ведь в нём он и Даня останутся живы.
— Звучит разумно, — легко согласился сталкер.
Профессор удовлетворённо кивнул и продолжил:
— А ещё мне необходимо получить от вас координаты входа в аномалию, чтобы всем было совсем хорошо. Вы их знаете? — мягко и вкрадчиво спросил он.
— Нет, координаты мне не дали. Может не успели, а может решили подстраховаться и дать в последний момент. В непосредственной близости от объекта, — как-то неожиданно легко ответил на вопрос Паша.
Сознание успокоило себя, что он не раскрывает никакой важной информации. А ещё, он говорит правду и это важно.
— Верю! Прямо как себе верю! Я бы сам сделал именно так, — легко принял ответ Профессор. — А теперь давайте перейдём к другому важному вопросу. Конечно, кое-какие подробности мы узнали у вашего спутника, но картина до конца не ясна. Возможно, вы сумеете её прояснить. Откуда у вас этот топор?
Опустив руку вниз, за стол, мутант поднял и показал сталкеру сделанный из красноватого металла топор Сусанина.
— Мне отдал его сталкер, его Сусанином кличут. Перед тем как мы в Польшу телепортировались. Аванпост атаковали баллистической ракетой. Ну или сбросили на него что. Он мне его отдал, а потом погиб… — мрачновато произнёс мужчина, не отдавая себе отчёт в том, что начал отвечать как-то уж слишком охотно.
— Вы видели его гибель? — поинтересовался собеседник.
— Нет, — закрутил головой сталкер. — Но я сомневаюсь, что от ядерного взрыва можно скрыться.
— Ну да, ну да, — с досадливыми нотками произнёс мутант. — Если вы свяжетесь с РКГБистами через Окову и попросите координаты входа в аномалию, вам их дадут? — задал он новый вопрос.
— Без понятия, не попробуешь, не узнаешь, — опять же без какого-либо критического анализа, ответил Паша. — А на кой вам этот топор сдался? — на чистом любопытстве спросил он.