Паранойя. 33 сказки для взрослых
Шрифт:
Умение производить астральный выход – это еще не все. Два часа пятнадцать минут. Отправление. Первая летаргия, Вторая. Третья… Полная потеря личной памяти. Только твоя. С твоей мозаикой в ней.
Вот бы продать душу дьяволу! Нужно сосредоточиться и вспомнить заклинание для оживления мертвого телефона. Помнишь, ты называл меня ведьмой? Эх, намазаться мазью, взять в руки щетку, завопить, чтобы стены задрожали: «Взвейся вверх и никуда!» И вылететь в трубу. На Лысую гору. На Брокен. На Линдергорн. К черту! Только я не ведьма. Зря
Если ночную бабочку посадить в чашку с горячим шоколадом, она умрет. Зато ей не нужно будет складывать мозаику. Значит, убить. Шучу!
Начну сначала. Ты – в правом нижнем углу. Он – в левом верхнем. Она и я – по диагонали. Бесконечное количество вариантов. Но верен лишь один.
Можно искать во всем глубокий философский смысл, а можно просто собирать мозаику. Скоро появится Луна. Нужно успеть.
Счастливой любви не бывает
Это случилось в первый день весны. Двое – он и она – пережившие много, перелюбившие многих, шли навстречу друг другу. Поворот, еще поворот… Они встретились. Остановились. И дальше пошли уже вместе. Так не бывает. Но это было.
И был первый поцелуй. И было фантастическое чувство, что они знают друг друга вечно. Что они предназначены друг другу во веки веков.
Никогда и никто на земле не любил, как они! Это было впервые не только для них. Это было впервые на свете. Вот об этом мечтали поэты, когда высказать робко пытались словом несовершенным – любовь. Но они не могли до конца ее выразить, потому что думали – так не бывает. Думали, это – мечта.
Так бывает! Гениальным художникам – слава. Всем, кто эту любовь предсказал. Так бывает, но только однажды, может, в тысячу лет.
Две души. И два тела. Слившись во времени и пространстве, понимают вдруг, что можно остановиться. Что больше не нужно искать. Все свершилось. И время не движется. И в песочных часах замирает песок. И солнце встает над землей, и уже не заходит. И месяц, как тоненький скальпель, на небе. И звезды. Их много. Но две – постоянны. Одна большая, спокойная и сильная. Вторая рядом – поменьше, беспокойно мерцающая. Сияют. И бритвенно-острый месяц не режет тонкие вены. И солнце. И птицы. И лето. Которое хочется, хочется так задержать.
***
Два года длилась их безумная любовь. Два года они писали друг другу письма. Короткие СМС-сообщения. Но в них уместилась целая жизнь.
Почему так прекрасны истории давней любви? Почему о Ромео с Джульеттой помнят люди столетья спустя? Почему гениален Петрарка? Любовь – в невозможности соединиться. Летать вместе просто нельзя. Потому что счастливой любви – не бывает.
Любовь – ожидание Чуда. Но чудо, как только оно происходит, становится просто радостным событием. Смысл – в ожидании.
Зачем она сохранила все СМС? Сначала ей было просто жаль их удалять. Она любила их перечитывать.
Они писали днем, среди забот и дел, когда хотели сказать друг другу: «Я тебя люблю!» Писали ночью. Когда чужие рядом были люди. Когда на миг друг к другу прикоснуться мечтали. Когда, в разлуке, в ссоре и обиде болело сердце. Желтым огоньком беззвучно загорался телефон, и их души соединялись.
Два года! Каждый день и ночь! Сто тысяч СМС. Кто сосчитает, сколько раз сказали они «Люблю!» друг другу. И каждое – от сердца – не слова. Со дна души. Огромное, как солнце!
Это было смыслом ее существования два года. До того момента, когда она скопировала и сохранила свое последнее СМС.
«Я написала наш роман. До встречи на небесах». Наверное, он что-то ответил. Но она его уже не услышала.
Сказка о любви и совести
Нам был нужен дом. Место, где мы спокойно можем побыть вдвоем, не отдергиваясь друг от друга при появлении случайного прохожего на пустынной аллее. Вовсе не для того, чтобы, как она говорила, прятаться от собственной совести. От совести не спрячешься даже за каменной стеной.
Я хотел одного, чтобы мы могли укрыться от назойливого любопытства и спокойно, без помех выяснить, что важнее – совесть или любовь.
Вернее, выяснить нужно было ей. Для меня уже все давно было ясно. Эта женщина – мое все. Нет ее – нет жизни. Так какая, к черту, совесть?
А она мучилась, страдала, решала и не могла решиться. И я страдал вместе с нею. И гадал: любит – не любит. Мое уставшее сердце, как на чаше весов, то взлетало к горлу, то скатывалось к ее ногам. Любит – не любит, любит – не любит, любит?
***
Я сказал, что нам нужен дом. Думала ли она об этом? Разве узнаешь, о чем она думает? Спросишь, улыбнется загадочной полуулыбкой и ничего не ответит. Иногда я боялся ее, как боятся неизвестности.
А она боялась скандала. Боялась огласки, людского злословия. Не уходила и не подпускала к себе. Воздвигала между собой и мной невидимый, но непреодолимый барьер.
Я как-то сказал ей об этом в кафе. И по глазам понял – угадал. У нее очень говорящие глаза. Ни у кого больше нет таких. Улыбнулась.
– Ты вечно будешь ходить по кругу, то расширяя, то сужая его. Если слишком расширишь, то ударишься о барьер и придется все начинать сначала, с маленьких кругов. Готов к этому?
– А если слишком сузить?