Паранойя. Почему он?
Шрифт:
Будь на ее месте любая другая, было бы, конечно, пофиг. Трахнул и забыл. Но с ней так не то, что не могу… Могу. По –всякому я могу. Просто не хочу. Не время и не место, да и не готова она еще, а мне, несмотря на то, что трусы по швам трещат, испоганить в ней что-то еще больше, чем я уже испоганил той ночью, когда слетел с катушек от ревности, просто страшно. В конце концов, секса в моей жизни было до хрена и больше, а она такая – одна, и услышать еще раз ее задушенный вой я пока не готов. А ее по любому накроет, когда протрезвеет.
– Нет, маленькая, не сегодня, - неимоверным усилием перехватываю ее осмелевшие ручки, скользнувшие мне в штаны.
– Почему? – уточняет тихо, все-таки поднимая взгляд. И смотрит так, словно, если не сегодня, то больше никогда не решится. Глаза у нее лихорадочно горят от возбуждения, страха и растерянности, а губы едва заметно подрагивают.
Боится маленькая. Боится, что снова обижу, оттолкну. Пытается быть на равных – держать удар. Что-что, а это моя Сластёнка умеет. Сколько уже этих ударов выдержала? А сколько еще придется? Надо было, конечно, мозги ей вправить и пинками до дома гнать, а я…
Я – это я. Неисправимая скотина. Поздняк, конечно, метаться, да и не жаль мне ни хера. Только разве что её - мою долгожданную девочку, одну – единственную такую на свете, вынужденную ломать, уродовать нечто неповторимое, такое бесконечно-красивое в себе ради меня.
Стою ли? Нет, однозначно, нет. И если бы мог, отдал, не задумываясь, все, что имею, только бы она не сжирала себя потом заживо, не скукоживалась после каждого прикосновения, чувствуя себя грязной. Чтобы наша с ней близость не была проигранной битвой, как сейчас, а закономерным явлением, когда мужчина и женщина любят друг друга. Чтобы не было между нами этой пропасти в целую жизнь - мою совершенно бессмысленную, как оказалось, до нее жизнь. Если бы она только знала, как я хочу быть таким же чистым листом, как она, чтобы вместе с ней раскрасить его самыми красивыми, яркими красками, а не этими убогими, неправильными, виноватыми поверх таких же грязных оттенков.
Я бы отдал многое, чтобы мы были про нечто правильное, счастливое, а не про это… стыдненькое, запретное, с душком. Но счастье, как известно, не купишь даже за мои чертовы миллионы, хотя я всегда считал иначе.
В очередной раз приходиться признавать – дурак был. Не продается нигде и ни за какие деньги беззаботная, июльская улыбка моей Сластёнки. Её весёлый, ничем не омраченный взгляд и доверчивая, сладкая, как тот мёд, любовь. Теперь она у неё горькая, солёная, пропитанная слезами и разочарованиями, и я бессилен что – либо изменить.
Мог бы – отпустил. Только эта пафосная х*йня не про нас. Пробовали же и где в итоге оказались? Она дрожащая и заплаканная на столе, а я голодной, дорвавшейся зверюгой - между ее ног. Так у нас с ней: ни разу не о высоком, но пусть только какая-нибудь пыльная святоша скажет, что не о любви, что не бывает вот
Бывает, именно так и бывает. Или сразу или никогда. Жуки навозные могут, конечно, выращивать ее, как картошку на грядке, строители выстраивать по кирпичику, ювелиры нанизывать по бусинке. Каждый страдает херней так, как ему вздумается. У нас же с Настькой не херня. Да вне нормы, морали, устоев и принципов, нелогично, совершенно иррационально, но не херня.
Именно поэтому я держу ее руки, тогда как хочется… Да чего мне только с ней не хочется. Но нет! Не сегодня. Пусть протрезвеет для начала, осознает весь масштаб, проревётся, как следует, а там уж я, наконец, оторвусь. Но прежде, чем я успеваю объяснить отказ, она уже делает свои выводы.
– Ясно, опять решил, что я с кем-то трахалась, да?
– бросает с издевкой и вызовом, натягивая халат, при этом щеки горят огнем. Красивая такая и смешная. Сдерживаю изо всех сил улыбку, она же продолжает дерзко. – Так вот не трахалась, Долгов, и даже не сосала!
Пошлость такая, а мне смешно.
– Да ты что? А чего так? У тебя же, помнится, грандиозные планы были, - уточняю насмешливо, чтобы не заржать, хотя тогда ни хера не смешно было. Я ее чуть не придушил сучку от ревности. Если бы не кончил так быстро, трахнул бы прямо у стенки и плевать, что у нее первый раз и она не хочет. Получила бы у меня единовременной выплатой весь свой сраный опыт.
– Не смогла. Только с тобой хотела. Такая вот дура, - не обращая внимание на мою насмешку, признается она с горьким смешком, отчего внутри все переворачивается и начинает щемить. Притягиваю ее к себе и нежно целую в лоб.
– Никакая ты не дура, Настька. Просто не надо тебе пока ни трахаться, ни сосать. Даже со мной, - повторяю шутливо, чтобы разрядить атмосферу.
– Под благородного решил закосить? – дразнит она с улыбкой.
– А что, похоже?
– Ну, если не считать, что ты, будучи женатым, стоишь между ног у полуголой подружки своей дочери, то… вполне.
– А если считать?
– Не хочу. Давай, не будем? – просит шепотом, прижимаясь ко мне всем телом.
– Не будем, маленькая, - шепчу в ответ, погружаясь в нашу хрупкую иллюзию, в которой нет никого, кроме нас.
[1]Альберт-холл (англ. Hall), полное наименование Лондонский королевский зал искусств и наук имени Альберта (англ. Royal Albert Hall of Arts and Sciences) — концертный зал в Лондоне. Считается одной из наиболее престижных концертных площадок в Великобритании и во всём мире. Построен в память принца-консорта Альберта при его вдове королеве Виктории. Расположен в Южном Кенсингтоне.