ПараШут
Шрифт:
– Правда, откуда ты знаешь? Плохой дядя показывал фотографию?
Она кивнула.
– А кто вы и что делаете?
– Пьём чай. Хочешь? Тут и тебе найдётся, - я налил в последнюю пустую чашку чая. – Если горячая, то есть лёд.
Я щёлкнул пальцами как фокусник и «поставил» стакан с колотым льдом на столик. Упрашивать не пришлось, она даже не стала спрашивать свою силу безопасно ли это. Не то чтобы это имело смысл…
– Ах, этот чай становится вкуснее от того, что ты пьёшь его на тайной подземной базе суперзлодея?
– Не знаю, но мне нравится.
– По мне это лучше «молочных коктейлей», - реплика поморщилась, припоминая вкус протеиновых коктейлей, которые она пила во время интенсивных тренировок. Да, можно было бы нарастить мышечную массу, в теории это даже сэкономло бы время, но она бы не узнала свои пределы и не привыкла бы к нагрузкам. Так что я лишь помогал облегчить боль, снять усталость и подстегнуть немного метаболизм, пичкая жидкой белковой
– Ой, не будем при детях, хе-хе.
– Пошляк, - она закатила глаза. – Было бы что упоминать.
– Да, надо было раньше размножиться, чтобы можно было размножаться, хе-хе. В любом случае это сейчас не важно. Важно то, что я хочу задать несколько вопросов. Ты ведь не против, юная леди?
Девочка вздрогнула и неуверенно кивнула головой.
– После я хочу кофетку, хорошо?
– Конечно, я дам тебе столько конфет, сколько захочешь, - я улыбнулся, зная, что она думает о чём-то другом.
– Преждче чем я задам тебе вопрос, я расскажу тебе одну историю… Итак, во времена великой депрессии… хотя откуда тебе знать… О, точно, давай так. Жил-был на свете фермер и было у фермера большое поле пшеницы, своя ферма, хозйство какое-никакое. В общем, жил не шатко не валко, досталось ему всё в наследство от предков и сам продолжал трудится, но однажды к нему пришёл человек из города. Не плохой, ни хороший, просто торговец. Пока фермер скромно растил пшеницу, торговец торговал. Всем на свете, купить подешевле, продать по дороже, часть разницы в карман и так далее. В общем, тоже ничего особенного. Эта встреча сама по себе не имела большого значения, так как мимо фермы часто проезжали разные люди и всякие бывали встречи.
Девочка, вероятно, ожидавшая агрессивных вопросов, была не готова к «сказке на ночь», поэтому заинтерисованно слушала, вероятно, гадая что будет дальше.
– Однако, в перспективе всё может быть иначе. Ведь в те времена набирал свою силу рынок ценных бумаг. Это было относительно новое и модное веяние. Торговец рассказал фермеру о нём и о том, как же хорошо на нём можно зарабатывать, что будущее за ценными бумагами, а не за пшеницей. Торговец уехал, а фермер подумал-подумал и решил, что стоит смотреть в будущее. Не всё только пшеницу ростить, но и ценными бумагами торговать. Однако, познания фермера были довольно скудными и нашёл он лишь понятными несколько вещей. Не акции, а так сказать долговые обещания. Это тоже ценные бумаги. Например, фермер мог выписать их, обещая тому, кто их купит какую-то часть своего урожая точнее определённый объём.
Я отпил чаю.
– Тебе всё понятно?
Она покивала, и я продолжил.
– Дела шли у фермера ни шатко не валко. Великим торговцем он сразу не стал, но кое-что начал понимать. Спрос и предложение, когда спрос большой, то и цена растёт. В те времена как раз разразилась Первая Мировая война. Спрос на пшеницу и продовольствие в целом сильно рос. Можно сказать, что пшеница была вторым золотом, стоила дорого и была нужна всем, ведь солдат нужно было кормить, как и рабочих, а крестьян на полях не хватало, вот и приходилось многим странам покупать пшеницу. Фермер, видя такое дело, заложил дом, участок и взял кредит, чтобы купить ещё земель и посадить больше пшеницы. Что ж, его счастье, ведь война не закончилась за один год, а длилась несколько лет. Он не только вернул кредит, но и неплохо заработал на продаже зерна. Торговал он не лично, а обещаниями, о которых я говорил раньше. И дело обстояло так, что цена на эти обещания была куда выше, чем на саму пшеницу. Дело в том, что наладить прямую поставку зерна было сложно и долго, куда было проще выпустить ценную бумагу и продать её. Кто её купит – тот может требовать зерно. Просто, удобно и быстро. Более того, фермеры в целом не любили торговать иначе, ведь обещания были выгоднее, и никто не собирался налаживать тесные долгосрочные связи. Можно сказать, никого это не заботило, когда перед носом текла река из золота и денег, а всё, что нужно было – это ценная бумага, которой можно было зачерпнуть из этого потока. Золотой век – сладкое время роста, изобилия и сытости. Не у всех, конечно, кому-то приходилось голодать и гибнуть на войне.
– Но всему приходит конец. Закончилась и война. Зерно постепенно стало падать в цене, но золотой денежный поток ещё не исчез. Богатства было так много, что люди не знали, что с ним делать и куда девать. У фермера была похожая ситуация. Более того, спрос на пшеницу продолжал падать. Видя такое дело, он продал часть своих земель и вложил в другие ценные бумаги. Фермер понял, что делать деньги, выращивая урожай как предки практически невозможно. Акции стали новой модой. Их стоимость росла куда быстрее, чем можно было представить. Фермер уже видел себя сказочно богатым, настолько, что хватило бы на несколько жизней. Нужно было только занять денег и купить акций, чтобы после продать.
– Дай угодаю – он облажался.
– Ах, к чему спойлеры? – Я погрозил пальцем реплике. – Что ж, нельзя сказать, что он ошибся, ведь акции действительно росли и согласно его опыту, этот процесс должен был продолжаться и продолжаться. Ведь не было ни одной
– Никто не хотел покупать? – Неуверенно ответила девочка.
– Дело не в том, что не хотел, а в том, что не мог. Началась Великая Депрессия. Акция – это ведь тоже обещание, ты покупаешь её, рассчитывая, что тот, кто её тебе продал позже вернёт твои вложения. Это инвестиции. Ты даёшь кому-то деньги, чтобы он позже вернул их, когда построит на них что-то ценное и денежное: дом, завод, корабль и так далее. Итак, большинство людей купили эти обещания. Купили не по начальной цене, а по сильно завышенной. Теперь, когда они приходили и требовали денег от предпринимателей, то могли получить лишь крохи. Более того, когда они требовали эти крохи, предприятию неоткуда было брать деньги и оно закрывалось, продавало здания, оборудования, распускало рабочих. Людей, которым больше негде было получать деньги, а без них и заплатить за еду и жильё. И это было повсеместно! И вот получается, что тысячи и тысячи фермеров, сидя на горах пшеницы, мяса и фруктов не могли их продать. Как ты думаешь, что было дальше?
– Они раздали их бесплатно голодающим?
– Какое милое наивное дитя. Нет, они выливали молоко в реки, сжигали зерно, закапывали мясные туши в землю. Цена на продукты не только не упала, но и выросла, ведь у каждого фермера были свои долги и по ним тоже нужно было платить. Те, кто мог что-то купить должны были платить в разы больше. Те, кто не мог продать – разорялись. Наш фермер был одним из таких. И вот, спустя пять-десять лет он пришёл к большому мосту через реку. Чуду инженерной мысли. Худой, грязный, бездомный и весь в долгах. У него не осталось ценных вещей, не было работы, какой он фермер без фермы, и он прыгнул с моста и утонул. Таких прыгнувших с мостов, небоскрёбов и крыш домов было немало в те времена. И вот мы подходим к вопросам. Представь себе, что этот фермер получил бы силу, как у тебя. Он задаёт вопрос и получает процентный ответ. Представим, что он получил силу во времена, когда только купил акции и гадал стоил ли продать сейчас, когда они выросли или позже. Нет, не так. Он тогда даже не думал об этом, он был уверен, что они будут расти. Итак, он задал бы иной вопрос. Думаю, что вопрос жизни и смерти, так как это довольно важная тема. Он спросил бы себя, какой шанс, что я проживу ещё тридцать лет? И сила бы ответила бы ему что-то вроде нуля или пары процентов. В общем, очень маленькие шансы и мы все понимаем, почему. Допустим, снижая планку, он определил бы, что жить ему осталось 2-3 года максимум. Он не знает почему, только то, что его суперсила так сказала. И это правда, ведь он не знает, что случится, поэтому не продаёт акции. И вот в этот момент, когда он думает, что жить ему осталось немного, он продаёт акции, ферму и отправляется в путешествие. В результате он благополучно переживает Великую Депрессию и даже сохраняет какое-никакое состояние, он даже подешёвке выкупает свою ферму обратно и живёт ещё несколько десятилетий.
– Это парадокс?
– Отчасти. С одной стороны, он не должен был продавать акции и ферму. Ферма была его наследием и была ценностью в его сердце, акции и ценные бумаги были ценностью, которая обещала вырасти и обеспечить его на несколько жизней в недалёком будущем. С его точки зрения это было так, но всё это не имеет смысла, если он скоро умрёт, поэтому он отправляется воплощать свои давние желания и просто развлечь себя перед «неминуемой смертью».
– Но разве он не мог спросить себя позже и узнать, что цифры изменились? – Спросила Дина.