Парашют для утопающего

Южина Маргарита

– А если вот этот платочек цвета бордо на шейку? – придумывала Василиса последние штрихи.

Платочек молодости не прибавил – ну не шел Васе ее любимый бордовый цвет – старил ее, и все тут. И все равно снимать платок она не захотела. Он весьма удачно скрывал морщинистую шейку и придавал ей некий шарм.

Заявившись по тому адресу, который ей указала умненькая Ирочка – сослуживица Натальи Федоровны, Василиса оказалась в просторном здании университета. Несмотря на летние каникулы, в холлах и коридорах вуза толпились молодые

люди, а между ними деловито сновали серьезные, нахмуренные преподаватели.

– А чего это у вас – отпусков-то совсем не бывает? – ухватила Василиса пробегающего парнишку за рукав.

– Какие отпуска? – выдернул руку тот. – Мы же только поступаем, сейчас зачисление!

– А-а-а, – важно кивнула Василиса и пошла искать вывеску «Психологический факультет».

На поиски этой таблички ушло не меньше получаса, пока она не догадалась обратиться к какой-то приятной девушке с длинной косой:

– Миленькая, подскажи, а в каком кабинете у вас психологический факультет?

Девчонка поморгала глазами и переспросила:

– Вам, что ли, кафедру психологии нужно? Так она на втором этаже, вот так по лестнице подниметесь, а потом сразу же первая дверь направо.

С такой подробной информацией Василиса нашла кафедру в два счета. Однако, открыв дверь, она увидела там только одиноко сидящую седоватую женщину.

– Здравствуйте, вы не подскажете, как мне профессора Аверьяна Сергеевича найти? – очень вежливо поинтересовалась у нее Василиса.

Женщина оторвалась от каких-то бумаг, окинула Василису серьезным взглядом и проговорила:

– Аверьяна Сергеевича сегодня не будет.

– А… а когда он будет? Завтра?

– И завтра не будет. А вы к нему по какому вопросу?

– Я… понимаете, мне очень, очень надо попасть на прием к известному психологу Малевскому. И я думала, что Аверьян Сергеевич мне поможет, – сложила под грудью ладошки Василиса Олеговна. – Но если его нет и неизвестно когда он вообще появится, вы не могли бы мне сами помочь?

Женщина отложила бумаги, долгим взглядом посмотрела в окно, а потом повернулась к Василисе:

– Теперь вам уже никто не поможет с ним встретиться. А вам непременно нужно к психологу? И вы уверены, что вам это поможет? Бывает так, что они не могут помочь даже самим себе. Простите, мне надо работать.

И она снова уткнулась в бумаги, давая понять, что разговор закончен.

– Надо же, какая фифа… – пробурчала Василиса, спускаясь по лестнице. – Если бы я закончила университет в свое время, я бы еще и не на такой кафедре работала.

И все же уходить отсюда несолоно хлебавши не хотелось. Не зря же она тряслась через весь город на троллейбусе, чтобы вот так повернуться и уйти. Василиса задумалась только на минуту. Опыт ей подсказывал, что совсем не обязательно искать протекции у высокопоставленных особ. Достаточно найти старейшую работницу технического персонала, и можно дать голову на отсечение, что уж она-то переводила к светилу

психологии всех родственников и знакомых до десятого колена.

Василиса снова отправилась на первый этаж и там, возле самого входа, у автоматической крутилки, через которую проскакивал всякий входящий, она нашла того, кого искала, – старенькую, строгую бабусю. Бабуся кричала, будто раненая львица, и все должны были понимать, что, конечно, уж главнее ее здесь пока никого нет.

– Куды прешь, лихоимец?!! Не вишь – помыто тута!! Вот эдак ножку задери и прыгай! Ой, да и чтой-то такое! Куды тебе в нивирситет! Тебе ишо мамкину титьку сосать, какой недоделанный, ногу поднять не могешь!

– Ох, и как же замечательно, когда вот такой контроль! – подошла к ней Василиса с ложкой елейного масла. – И ведь не всякий так может! А вас, я смотрю, – вон как уважают! И ни один мимо вашего зоркого ока не проскочит.

Бабуська выпятила живот, сурово зыркнула по сторонам и остановила взгляд на Василисе.

– И не проскочит! Чегой-то здеся скакать? Здеся самый умный нивирситет поди, а не стадьён!

– Так я и говорю – сразу видно, что умное заведение, а не шарашкина контора какая, – не унималась Василиса.

Да, видимо, переборщила, потому что теперь бабуська грозно уставилась на саму Василису Олеговну и еще строже спросила:

– А ты как суды просочилася? Что ль, с черного входа занырнула? Ну-кась, покажь дукумент!! Покажь, покажь!

– Позвольте, экая вы строгая… – перекосилась Василиса. Сверкать своими паспортными данными ей совсем не хотелось. – Ну какой же документ?

– Студенческий билет! – браво выговорила старушка и еще пуще выпятила живот.

– Ну знаете… Я конечно, понимаю, что выгляжу моложе своих лет, но, признаюсь вам по секрету – из студенческого возраста немножко того… выскочила… – сконфузилась Василиса.

– А выскочила, так и неча тута тереться! Ходют тут всякие! Здеся вон энтих студентов не знашь куды девать – ходют, топчут, грязь таскают, а она и не студентка вовсе, а туда же – пришла грязь ташшить! Давай, давай отседа…

И старушка пошла на Василису мощным торсом. Та сопротивлялась, как могла, но перевес был на стороне бабули. И тогда от отчаяния Василиса чуть не заревела:

– Да?! «Отседа»?! А если мне срочно нужен психолог Малевский?! А если мне больше никто не может помочь? Потому что у меня… дома проблемы?! А если…

– И-и-и-и, девонька! – сразу же отступила бабуся. – Нашла кого поминать! Нету твоего Малевского! Помер он.

Василису будто ножом полоснули.

– Как это – помер? Он чего – старенький был?

– Да какой же старенький, помилуй! – обиделась старушка. – Ему ж ишо токо за пятый десяток перевалило! Мой от второй-то муж знашь сколь годов прожил? Сто пять годков, как написато, во сколь! А этот-то ишо…

– Хм… а вам сколько ж? – не удержалась Василиса. – Мужу сто пять, а вам – сто, что ли?