Парашютисты японского флота
Шрифт:
4-й взвод-командир младший лейтенант Яио.
Во взводе было по четыре отделения численностью по 10 человек, включая командира отделения. Отделение состояло из трех групп по 3 человека в каждой. Группа предназначалась для действий против одного какого-либо объекта.
Один из членов группы был вооружен легким пулеметом. Он обеспечивал огневую поддержку двум другим десантникам, которые имели карабины или автоматы, а также боевые заряды, при помощи которых гни производили подрыв или поджог объекта.
Такими объектами являлись самолеты, склады боеприпасов
Неудавшийся налет на остров Моно
Меня вызвали на оперативное совещание (и одновременно для получения поздравления в связи с моим новым назначением) в штаб эскадры, находившийся на борту флагмана-линейного корабля "Ямато", стоявшего в то время на якоре у острова Трук.
В штабе эскадры я встретился с капитаном 2 ранга Такао, который когда-то руководил нашей учебной группой в военной школе. Теперь он стал штабным офицером эскадры по артиллерийской части. Такао многое сообщил мне о ходе войны. Он тогда сказал мне:
"Я не думал, что ты оставишь парашютный отряд и станешь командиром особого отряда. Хотя даже если бы и удалось сейчас провести воздушно-десантную операцию, от которой все пришли бы в восторг, все равно не удалось бы изменить военную обстановку, сложившуюся не в нашу пользу".
Уже по этим словам можно было судить об атмосфере, царившей в штабе соединенной эскадры. А обстановка в то время действительно с каждым днем становилась все более напряженной. Видимо, и сам командующий соединенной эскадрой переживал тяжелые дни.
"Теперь я уже не мечтаю о блестящей воздушно-десантной операции. Такие операции являются лишь средством для сближения с противником. Но прибегать к ним только ради этого нет необходимости",-ответил я Такао. Меня самого тогда точил червь сомнения.
Мне казалось, что медлительность с нашей стороны будет только на руку противнику: она позволит ему укрепить свои позиции, и тогда вряд ли добьются успеха наши диверсионно-разведывательные отряды. Я думал, что лучше сейчас начать действия с "неповоротливой черепахи", пока имеются какие-то возможности.
"Ямабэ! Не спеши найти себе могилу. Ведь с тех пор, как стали испытываться парашюты, уже немало погибло парашютистов, к тому же ты потерял своего любимого брата",- говорили мне некоторые офицеры в отряде. Но я отнюдь не собирался умирать собачьей смертью. Я хотел сражаться и погибнуть в бою.
Мне казалось, что метод внезапного нападения, к которому прибегал военно-морской флот в начале войны, снова увенчается успехом даже и в условиях неблагоприятной для
И вот настало время, когда нужно было отказаться от мысли выжить. Только боевые действия, в которых люди заранее обрекли себя на смерть, могли теперь обеспечить непременную победу. (Впоследствии, когда пал остров Сайпан , я еще не считал, что все потеряно, но у меня уже не было уверенности в победе. Настроение было такое, что я готов был делать все, не задумываясь, к чему это приведет.)
Мой отряд был подчинен штабу эскадры, действовавшей на юго-восточном направлении.
Вскоре из Рабаула на остров Сайпан прилетел штабной офицер по артиллерийской части капитан 3 ранга Дои. Он был прислан в качестве представителя штаба эскадры, ответственного за операции, которые должен был осуществлять наш отряд. Доставленный им приказ гласил: "Выйти из Рабаула, скрытно подойти ночью к острову Моно (Соломоновы острова), произвести высадку десанта и стремительным налетом уничтожить штаб противника, склады боеприпасов и горючего, самолеты и т. д."
В конце февраля 1944 года мой отряд, погрузившись на подводную лодку и моторное судно, покинул остров Сайпан и взял курс на Рабаул.
Члены женского общества "Защита родины" изготовили для нас знамя, которое было освящено в синтоистском храме острова. Перед самым отплытием я под звуки барабана, в который бил настоятель храма, торжественно пронес знамя на борт подводной лодки и водрузил его на мачту.
Это знамя должно было поднять боевой дух личного состава. На нем под изображением шести старинных монет - гербом моей родной деревни Синдэнко уезда Уэда префектуры Синано-была написана крупными иероглифами молитва: "Наму Хатиман Дайбо-сацу" {19}.
Провожавшие нас парашютисты и японские резиденты от души желали нам счастливого пути. Они говорили: "Желаем удачи! Будем молиться о наступлении вечного мира". Жаль было покидать Сайпан и расставаться с боевыми соратниками. Никому, кроме бога, не ведомо было, что мы прощались навсегда,
У всех у нас вызывало гнев лицемерие англосаксов, которые на словах стремятся показать себя друзьями восточных народов и много распространяются о демократии, а на деле считают за людей только себя.
По плану, мой отряд сразу же по прибытии в Рабаул должен был действовать против острова Моно. Поскольку времени у нас оставалось очень мало, я решил вместе со штабным офицером Дои отдельно от отряда выехать в Рабаул раньше для уточнения деталей и разработки предстоящей операции, 20 февраля мы переправились на соседний с Сайпаном остров Тиниан, откуда затем намеревались вылететь в Рабаул на самолете Кусадзика - начальника штаба эскадры, действовавшей в юго-восточном направлении,
На остров Тнниан прибывали из Японии самолеты 1-й воздушной эскадры, которой командовал вице-адмирал Сумида, бывший начальник учебного отдела военной школы, где я обучался. Эта эскадра создавалась за счет сосредоточения в ней всех остававшихся в Японии самолетов. Она представляла собой в тот момент единственную боеспособную эскадру базовой авиации.