Паразит
Шрифт:
Этого стоило ожидать: вряд ли демон согласится рисковать своей жизнью.
Но ничего, есть у меня одно решение... Хотя сначала кое-что спрошу.
– Тогда можешь ответить на один вопрос?
– Валяй.
– Что такое Зал предков и кто такой Механический гигант?
Проекция Крысолова вздрогнула, что-то проговаривая себе под нос:
– Хм... Значит, опять гигант. Цикл?..
– после этого демон снова обратился ко мне.
– Ни за какие души. Извини, здесь дело гораздо серьёзнее. Единственное, что могу сказать - опасайся. И больше таких вопрос мне не задавай: всё равно не отвечу.
Жаль... Я надеялся получить
Ладно, пришло время использовать спрятанный в рукаве туз.
– Предлагаю сделку: голова Седобородого в обмен на уничтожение бордовых.
***
Сделка с демоном? Хах. Запросто.
Скажите, что тёмное существо обманет? За время Игры я понял одну простую вещь: то, что кажется чёрным, не всегда таковым является (с белым это правило тоже работает). Пример? Седобородый.
Да и не стоит забывать, кто я такой. Маг Смерти! Тут ещё нужно разобраться, кто из нас двоих выступает в качестве «тёмных сил»...
Крысолов, пару раз чуть было не становившийся жертвой агрессивного белого мага, согласился заключить союз: он помогает разобраться с бордовыми, а я - с Седобородым. Демон аж заулыбался, представляя, как завладеет прекрасной локацией мага, имеющей куда большую ценность, чем его, Крысолова, дерево-Мудрец.
Под конец разговора демон, совсем развеселившись, упросил-таки меня написать кровью вервольфа на одном из камней:
«Здесь был Крысолов»
***
Закончил прямо к приходу Седобородого. Стоило мне покинуть кромлех, как с противоположной стороны Светлой долины показался ковыляющий белый пилигрим пятьдесят пятого уровня и сам маг, набравший ещё два. Видимо, ночные приключения выдались весьма эффективными. И даже опасными: жеребец еле передвигал обожжёнными лапами, но постоянные выкрики старика всё-таки заставляли его двигаться быстрее.
Спрятавшись между деревьями, я наблюдал, предвкушая представление.
Подъехав к кромлеху, Седобородый, который так и не заметил затаившуюся между камнями проекцию демона, соскочил с лошади и зашагал к себе в дом. Вдруг он остановился как вкопанный, глядя на оставленную мною надпись. Прочитав, что там написано, НПС аж задрожал от злости...
И тут из-за камня высунулась голова Крысолова с криком «Бууу!», заставляя старца вскрикнуть от страха и совершить забавный (особенно для почтенного мага) кульбит в сторону. Это «Бууу!» было настолько странным и нелепым, что превратило ситуацию в совершенный сюр. Я так и прыснул со смеху, поспешно скрываясь за деревьями и отправляясь в сторону базы бордовых.
***
Ещё долго по лесу разносились проклятия Седобородого старца, светлого существа, обитающего в священной локации.
Глава 11. Пробуждение
Лучи яркого солнца прорывались сквозь прохудившуюся крышу и слепили глаза. Что-то он залежался сегодня... Судя по всему, уже полдень, а Иван всё ещё не вставал со своей мягкой лежанки.
Ну ничего, сегодня можно и поваляться. Он имеет на это полное моральное право: вчера Иван едва не погиб, защищая нескольких учёных, капающихся в месторождении меди. Вернее, малахитовых руд, из которых и получали так необходимый для фракции металл.
Трое учёных пытались отломить большой кусок найденной руды рядом с одной из многочисленных пещер юго-восточных
Уже после Амёба сделал предположение, что у местных лосей начался гон, приумноживший их агрессивность. Но тогда, во время атаки, думать о таких вещах времени не было, и Иван, за последние несколько недель «вставший» на задние лапы (резонно решив, что, стоя на всех шести конечностях, пользоваться оружием вряд ли получится), рванул наперерез нападающим НПС.
Верхняя пара лап с силой толкнула здоровенное копьё, сделанное механиком Белым специально для Ивана. Копьё, больше походившее на ствол сосны, просвистело через разделявшее противников расстояние и врезалось в тело первого лося.
Гревшийся на солнышке Иван улыбнулся, представляя, как НПС на полном ходу упал, как его тело пробороздило ещё метра два земли, как вся грудь свирепого лося превратилась в сплошную гематому, а копьё с каменным наконечником, переломав несколько рёбер, практически достигло правого лёгкого. Сам он этого не видел, но именно так описывали поверженное НПС учёные, которые утром, пару часов назад, навещали Ивана.
А вот со вторым лосем пришлось драться голыми руками, вернее, лапами. Когтистые накаченные конечности, постепенно избавляющиеся от шерсти, но по-прежнему мало походившие на человеческие, мгновенно установили жёсткий блок, беря на себя первый удар свирепого лося. Послышался хруст - копыто раздробило локоть правой верхней лапы игрока.
Хах! Но ведь у него их ещё три!.. Через мгновение на пузе лося образовались глубокие рваные раны от полоснувших по нему когтей. Длинные неровные полосы тут же наполнились кровью, окрасившей шерсть лося в красный.
Иван снова улыбнулся.
А вот закончилось воспоминание не очень весело. Перед глазами вдруг мелькнули рога свирепого лося, вонзившиеся в слабозащищённый живот игрока. Теряя сознание, Иван-таки успел ещё раз полоснуть НПС, на этот раз по шее. Так они и упали вместе: насаженный на рога игрок и истекающий кровью свирепый лось.
Следующее, что помнил Иван - «больничная палата». Именно так просил называть домик, специально выделенный для раненых, хирург Паук, где он вместе с Доком день и ночь лечил многочисленных пациентов. Число последних за несколько дней активных поисков малахитовых руд по всем соседним локациям серьёзно увеличилось. В основном, это были гоблины, всё ещё маленькие и слабые, а потому отхватывающие практически от любого местного хищника. Однако в палате, помимо Ивана, оказались и игроки: разведчик Грек и историк Корж, отравившиеся какой-то лесной ягодой и едва не испустившие дух (к счастью, Амёбе удалось подобрать противоядие) - они-то и рассказали Ивану, что произошло после боя.
Учёные, резонно решив не вынимать из живота игрока острые рога лося (это могло вызвать сильное кровотечение), отрубили их каменными топориками и потащили здоровенное тело Ивана на базу. Если бы не помощь подоспевших разведчиков, всё закончилось бы не самым лучшим образом... А так, мастерство Паука и высокая регенерация Ивана сделали своё дело: на утро он уже как новенький, разве что шрамы на животе остались и локоть отказывался работать.
Иван улыбнулся в третий раз, переворачиваясь и подставляя под солнечные лучи левый бок.