Парень из бездны
Шрифт:
Так, имея родственников, фактически я оказалась сиротой. Но не злилась на дядю, он вообще не от мира сего, что с него взять? Он вон до сих пор не в курсе, что я сбежала из приюта. Мы с кузеном постарались, немного помухлевав с подложными письмами. И теперь в приюте думали, что я живу с дядей, а последний исправно получал от меня письма с описанием приютской жизни.
Пока я была маленькой, по выходным отправлялась в дядино полуразоренное поместье, где с утра до ночи пропадала с двоюродным братом, иногда заскакивая на кухню, а добросердечная экономка запихивала в бездонные
В будние дни я сбегала из приюта с занятий по этикету, чтобы познать другой – не рафинированный и карамельный мирок юных аристократок с вышивкой и чайными церемониями, а реальный мир обычных и низших слоев общества с их грязными и иногда постыдными секретами. Поэтому о нетрадиционных предпочтениях некоторых мужчин была осведомлена.
Но как на такое оскорбление должен реагировать парень?
Я не смогла сориентироваться, поэтому просто выразила свое возмущение:
– Заткнись! – и прошествовала мимо, гордо подняв голову, пытаясь изобразить стремительную мужскую походку. Обычно не заморачивалась на этом, но сейчас ощущала пристальный взгляд, свербящий между лопаток, поэтому расстаралась.
– У тебя что, подагра?
Видимо, переборщила брутальностью. Надо сгладить, а то действительно иду как старик с артритом.
Ответить не успела, потому что, наконец, мы добрались до кабинета ректора. Покосилась на Дрейка. Как это я сразу не поняла, что он тоже сюда?..
Подняла руку, чтобы постучать, но Дрейк бесцеремонно распахнул дверь, явив пред очи ректора вполне уверенного себя и удивленного юного адепта с нелепо поднятой рукой, то есть меня.
Миг помедлив, руку опустила и шагнула внутрь. Ректор стоял вполоборота к двери, что позволяло по достоинству оценить выправку и атлетическую фигуру не юного уже, но и далеко не пожилого, мужчины. Я бы дала ему лет сорок или чуть больше. Длинные темные волосы с прядями седины были забраны в хвост, падавший на широкую спину.
Я заценила и точеный благородный профиль, и светло-голубые холодные глаза, и волевой подбородок. В общем-то, я знала, что глава академии мужчина привлекательный. Но ввиду редкого общения мало об этом задумывалась. Да и зачем? Я ведь как бы парень.
– Ректор ти Амитал, - кивнула.
Да, глава академии был из королевского рода, причем не побочной ветви, а самой что ни на есть прямой. И стоял третьим в праве престолонаследия.
– Астор, - сухо раздалось сбоку, и я невежливо вылупилась на Дрейка, который столь фамильярно обращался с представителем королевской семьи.
– Адепт Брайдс, не стоит шокировать однокашников, - ректор кинул короткий взгляд на меня. – Далеко не все в курсе наших… эм, связей.
Связей? Каких связей? Неужели, родственных?
Мужчина рукой указал на два стула, и мы с Брайдсом синхронно опустились в них. Ректор же, вместо того чтобы обогнуть стол и сесть в кресло, встал прямо перед нами, опершись бедрами о столешницу и скрестив ноги.
Мне пришлось задрать голову, чтобы посмотреть в лицо мужчины. Краем глаза отметила, что Дрейк развалился на стуле
Как ни странно, тишину первым нарушил именно он:
– Я не совершал никаких проступков. Зачем я здесь?
– Ну, вообще-то, сегодня мне пришло донесение.
Одна бровь на красивом лице парня поползла вверх, как бы желая спросить: «И что дальше?»
– Не на вас, адепт Брайдс, – голубые глаза метнулись к моему лицу. – Адепт ти Кано, я бы хотел выслушать вашу версию произошедшего.
– Я не понимаю. Сегодня ничего не происходило.
Ректор мгновение посверлил взглядом мою переносицу, потом отклонился назад и почти не глядя нащупал на столе какой-то листок. Поднес его к глазам:
– Цитирую: «Сегодня во время перехода из учебного корпуса в общежитие адепт Амри ти Кано применил в отношении меня боевой прием, в результате чего я получил травму носа». И тут еще подпись – Амир де Коул.
По мере чтения мои глаза расширялись, поэтому к окончанию цитаты по размеру могли поспорить с блюдцами.
– А? – только и смогла тупо произнести, и тут же вздрогнула от зверского хохота, раздавшегося сбоку.
***
Ректор поморщился, но промолчал. Ему было ясно, что все написанное – бред сивой кобылы, однако должность не позволяла оставить донесение без разбирательства.
– Вот именно поэтому я и пригласил адепта Брайдса. Не из-за смеха, разумеется, а в качестве свидетеля. Итак, Дрейк, что скажешь? – ректор как-то легко перешел на «ты».
– Что рассказывать? – отсмеявшись, зевнул парень, так и не взглянув на руководителя. – Некоторые адепты чересчур усиленно занимаются физподготовкой, мало тактикой и стратегией, но много жрут. В результате они не способны просчитать траекторию движения собственного чрезмерно раздавшегося тела, что приводит к столкновению с такими вот субтильными дрищами, как ти Кано.
Ректор страдальчески закатил глаза, но в момент вернул на лицо строгое выражение.
– А попроще и без оскорблений нельзя, Брайдс?
Дрейк, наконец, выпрямился и сел нормально, затем сказал на удивление серьезным тоном:
– А проще – я оказался на месте происшествия в тот момент, когда мальчишку толкнули так, что он упал под ноги толпе адептов пятого курса. Тот самый де Коул, который много жр… ест, банально споткнулся о ти Кано, пропахав носом землю. Хотя, сомневаюсь, что это привело к перелому.
– Да нет, перелом был, лекари подтвердили.
– Тьфу, он даже залечить себя не способен, слабак! И стукач к тому же.
Я вообще-то была согласна с мнением Брайдса. Мне показалось, что ректор тоже. Он задумчиво помолчал, затем отлип от стола и отошел к окну.
– Значит, так. Ти Кано у нас некромант, а это дар, который встречается все реже. Разбрасываться будущими ценными кадрами я не могу. Парня в академии явно травят. Поэтому, чтобы обеспечить ему стабильную учебу я отдаю его под твое наблюдение. Задача ясна, адепт Брайдс?