Парень из бездны
Шрифт:
Тот стоял прямо передо мной, напряженно наблюдая за действиями опекуна. В глазах его я снова увидела будто ледяные искры, радужка начала неуловимо светлеть.
– Или так? – продолжил мужчина сзади, обхватив обнаженную талию руками и придвинув к себе.
Я, конечно, что-то ощущала. Как не ощущать, если тебя столь недвусмысленно лапает ректор, холодный, неприступный и весь такой властный властелин твоей же академии? Но ощущений, схожих с теми, которые я испытывала с Дрейком, не было и в помине. Было… странно.
– Что
Мужчина тут же отстранился, руки, впрочем, окончательно не убрав.
– Что ж, по-видимому, желания ко мне вы не испытываете совсем, или почти. И это радует.
– Чего?!
Да что происходит такое? При чем здесь желание?
Тут Брайдс вдруг резко преодолел разделявшее нас расстояние. Буркнул опекуну:
– Смотри внимательно на спину, - и накрыл губами мой рот.
Меня прошиб импульс, резко опустившийся от горла в низ живота, а оттуда – в поясницу. Снова зажгло. И в спине, и во всем теле.
Парень терзал мои губы своими, раздвигая их, нагло проникая языком внутрь, а ректор все еще удерживал за талию. Я ощущала и его пальцы, которые стиснули кожу до боли, но еще больнее было в пояснице, жжение распространялось почти до лопаток. А Дрейк продолжал целовать, запустив руку в короткие волосы, не давая отстраниться. Да и хотела ли я?
Однозначно, нет. Мое тело прикипело к твердому поджарому торсу, ноги сами собой обвились вокруг поясницы Дрейка, притягивая к себе. Ощущла жар, исходящий от его тела, и под одеждой… что-то твердое, упершееся мне между ног. Чувство, будто я схожу с ума. Головой понимаю, что это надо остановить, но сопротивляться не могу.
Краем уха уловила:
– Невероятно. Невероятно быстро. Ребят, остановитесь! Слишком быстро растет! Стоп! Или будет выброс…
С последним словом ректора мою спину прострелила такая острая боль, будто кто-то решил на живую выдернуть позвоночник. На мгновение я ослепла от яркого света.
Открыв глаза, обнаружила невероятную картину. А именно – недвижимого Брайдса, склонившегося ко мне, замершего прямо в процессе поцелуя. Его губы все еще были прижаты к моим. Я невольно отпрянула, забыв, что нахожусь на высокой кушетке.
И тут же спиной наткнулась на другое монументальное тело, совсем даже не замершее в стазисе, а наоборот, очень активное. Ректор подхватил меня руками, не дав упасть, и быстро стянул с кушетки, подтолкнув в сторону двери.
Только тут я осознала полную картину произошедшего. Помимо Брайдса, в стазисе находилось все помещение. Вещи, книги, склянки с лекарствами, обломки мебели застыли в том положении, в каком их застало заклинание, - непосредственно в воздухе.
– Что происходит? – по виду ректора можно было понять, насколько сложно дается ему сдерживание пространства. Оно уже начало вибрировать, стремясь завершить разрушительный цикл.
– Выброс происходит. Вы же знаете, что такое выброс?
О да, я знала.
Вон! – властный окрик заставил очнуться от размышлений и ринуться к двери.
Но открыть ее, конечно, не представлялось возможным.
– Через окно. И живее!
– А Дрейк?!
– Я не могу его разморозить.
– Но меня смогли! – в отчаянии потрясла Брайдса за плечо.
Бесполезно – он напоминал каменную глыбу. Нет, даже в камне есть хоть какая-то жизнь. В боевике ее не было совсем.
– Ты – источник выброса, это другое. Вон, я сказал! Ничего с твоим Брайдсом не случится.
Я кинулась к окну, расположенному почти под потолком, но достаточно низко, чтобы удалось до него допрыгнуть. Ловко взобралась и протиснулась через отверстие, стекло которого уже успело разлететься во время остановленного взрыва. Осколки, застывшие в воздухе, поцарапали лицо, но мне было все равно. Понимала, что силы ректора на исходе, а я должна помочь тем, что поскорее уберусь из поля действия стазиса.
Проползя еще несколько местров по земле, буквально уткнулась носом в чьи-то сапоги.
– Ти Кано? – недоуменный голос сверху заставил задрать голову.
Доран, чтоб его!
– Доран, вали отсюда! – закричала, совсем забыв, что ко мне вернулся девичий голос.
И этот факт заставил парня совершить действие, прямо противоположное тому, что содержалось в моем требовании. Блондин присел и с интересом уставился на меня, а еще на рубаху, которая, намокнув в утренней росе, недвусмысленно облепила самые интересные места.
– Это что?
Что за идиотский вопрос?! В чем угодно, но в глупости его никогда не подозревала.
– Руку дай, идиот! И валим, там выброс!
Надо сказать, что реакция у боевиков отменная, выстраданная сотнями тренировок. А Доран был одним из лучших. Поэтому без лишних слов схватил меня за запястье, сплел защитный кокон, окруживший нас плотным энегобарьером, и поднял над землей метров на пять, удерживая меня двумя руками за талию. Пришлось обхватить боевика за шею, чтобы не соскользнуть вниз. Только я подумала, что он мог бы не так сильно прижиматься, как снизу раздался оглушительный взрыв.
Я повернула голову, чтобы увидеть, как из подвального помещения по земле разошлись концентрические круги, обрушивая ее вниз. Кажется, лечебному крылу пришла хана.
Затихло все довольно быстро. Блондин же продолжал удерживать меня в воздухе, жарко дыша в висок.
– Может, отпустишь уже?
– Может, объяснишь уже? – в тон мне ответил боевик, вперив взгляд цвета молодой листвы.
Я подумала, могу ли дать удобоваримые объяснения, и решительно ответила:
– Нет!
Доран хмыкнул. Но начал опускать нас на землю.