Парень из бездны
Шрифт:
А я осознала, что меня этот неведомый приступ вовсе не напугал. Поймала его за руку, заставив вернуться на постель.
– Ты вовсе не напугал. Дрейк, ведь у меня был такой же приступ сейчас, да? Что это? Я ощущала странную леденящую магию. Почему это произошло со мной?
Парень несколько минут молчал, что-то обдумывая, потом вскочил:
– Раздевайся!
И с этими словами начал разоблачаться сам. Я оторопело смотрела, как он снимает сначала жилет, потом рубашку и остается с обнаженным торсом.
– Ты что делаешь?
– голос отказался мне повиноваться, поэтому вышло как-то сипло.
– Буду учить. Раздевайся, -
– Ч-чему учить?
Он ухмыльнулся:
– Не тому, о чем ты подумала. Пока нет… Ты должна увидеть свою метку и кое-что понять про нее... А потом посмотрим, - последнее он произнес многообещающе бархатным вкрадчивым голосом.
– Раздевайся, - в третий раз произнес он.- Пожалуй, я тебе помогу.
Он поставил меня лицом к себе и спиной к зеркалу и начал медленно расстегивать пуговицы на жилете. Потянул его вниз, проводя ладонями по плечам, неотрывно пристально глядя мне в глаза. Я же не смогла выдержать этого потемневшего до цвета штормового моря взгляда. Опустила глаза ниже, на трепещущие ноздри, на мужские губы, то сжимавшиеся в тонкую линию, то приоткрывавшиеся, чтобы выпустить струйку горячего дыхания. От такой близости мои губы тоже начало будто жечь огнем, нестерпимым, который мог утолить только стоящий напротив парень.
Нет, это тоже не дело. Куда бы деть взгляд? Опустила еще ниже — на крепкую шею с выступающим кадыком, который тоже нервно подергивался, а рядом безумно быстро пульсировала артерия. Во рту пересохло. Дыхание участилось.
Жилет уже валялся на полу, и мужские пальцы приступили к обработке застежек на рубашке. Он расстегивал пуговицы медленно, касаясь открывающихся участков кожи, нежно проводя пальцами от ключиц и ниже. Когда пальцы коснулись ложбинки между грудей, я вздрогнула. Это оказалось очень чувствительное место, я и не знала.
– Не могу удержаться, - шепнул Дрейк, склоняясь и слизывая с кожи выступившие бисеринки пота.
А затем продолжил сладкую пытку с расстегиванием рубашки и неуловимыми касаниями. После каждого касания, казалось, оставались следы.
Я вновь заглянула в глаза напротив. Но лучше бы этого не делала — настолько жаждущим и порочным было нечто в самой глубине. Поэтому отвела взор и залипла на горячем теле, находившемся так близко, что я ощущала исходящий от него жар, видела мельчайшее подергивание грудных мышц, когда на них попадало мое дыхание. Видела затвердевшие соски на массивной груди и сама не смогла удержаться — порывисто прижалась губами к одному из них. Это было неведомое чувство, какой-то первобытный инстинкт, заставлявший касаться, желать близости и полного слияния.
Ответом было хриплое ругательство. Дрейк судорожно обхватил талию и вжал меня в свое тело так, что я мигом ощутила недвусмысленную твердость, упиравшуюся мне в живот. Оказывается, меня уже полностью раздели сверху, и преградой между мной и обнаженным мужским торсом оставалось только бюстье.
– Амиэль, что ты творишь?
– Я хочу тебя, - и тут же удивленно прикрыла рот рукой. Это я сама только что сказала?
К щекам прилил жар. Некромант глубоко вздохнул и ослабил хватку, но лишь для того, чтобы избавить меня от последней преграды. Когда бюст оказался на свободе, меня вновь впечатали в себя. Грудь закололо миллионом тонких иголочек, соски от соприкосновения с мужским телом напряглись, и нежное трение
– Посмотри на свою спину, - прохрипел некромант.
Пришлось извернуться, чуть отстранившись, хотя желание было только одно — прижаться еще крепче и слиться воедино, забыв обо всех условностях общества. Сила внутри бунтовала, требуя соединения именно с этим мужчиной.
– Не могу сосредоточиться, ничего не вижу, кроме огромного размера… - парень хмыкнул.
– Метки, я имею в виду.
– Боги, да и бездна с ней! Потом разберемся.
Он схватил меня на руки, бросил на кровать и накрыл собой, впиваясь в губы сладким поцелуем, от которого токи удовольствия разнеслись по всему телу. Почти не прерывая поцелуя, он избавил меня от брюк и нижнего белья, погладил внутреннюю сторону бедер, нырнув ладонью к теплому лону. Затем разделся сам и вновь начал покрывать жадными влажными поцелуями все тело. Было в этом действе нечто животное и одновременно утонченное. Мужской язык проходился от низа живота, между грудей и до самого чувствительного места на шее, заставляя выгибаться навстречу.
Дрейк обводил языком вокруг каждое нежное полушарие, затем влажно проводил по напряженным соскам и со смаком засасывал их в рот. А я жадно притягивала его голову еще ближе. Из самой глубины моего существа вырывались сладострастные стоны, почти хрипы, потому что воздуха не хватало. Для меня все это было новым, никогда не думала, что близость может быть такой… такой непристойной… и такой естественной. Ведь совершенно естественно желать прикасаться к тому, кто дарит такое наслаждение, и дарить удовольствие в ответ.
Мои руки не были столь опытными, но я пыталась дотронуться до него везде и чувствовала, что Дрейку нравятся прикосновения, которые из робких становились все более уверенными. Я облапала его всего — вцеплялась руками в волосы, проводила по шее и крепкой спине, впивалась пальцами в крепкие ягодицы и, кажется, царапала бедра. Наконец, решилась снова прикоснуться к самому сокровенному.
Пока Дрейк вылизывал мою шею, заставляя дрожать от удовольствия, скользнула рукой вниз по плоскому твердому животу и обхватила ладонью напряженный член, сама чуть не застонав от удовольствия, когда ощутила его атласную гладкость и непередаваемую твердость.
Парень вздрогнул и посмотрел мне в лицо. Мы на миг замерли, читая в глазах друг друга всепоглощающее желание. Но Дрейк лучше держал себя в руках, потому что прошептал:
– Пока я не буду кое в чем уверен, до конца мы не пойдем. Доверься мне.
С этими словами он легко развернул меня к себе спиной и прижался сзади. Напряженный ствол проник между ягодицами, но не внутрь меня. Парень тяжело дышал. Одной рукой пробрался мне под бок и обхватил грудь, а другой сверху уверенно накрыл уже давно влажную развилку между ног. То, что он творил своими пальцами там, казалось пугающе распутным, но не шло ни в какое сравнение с новым ощущением от плотно прижимавшегося сзади мужского органа, скользящего между ягодицами без попыток проникновения. Он вжимался в мое тело бедрами, даря бесстыдное удовольствие, из горла его вырывалось сдавленное рычание.