Парень из преисподней (антология)
Шрифт:
Особых успехов сигмиане добились в изготовлении музыкальных таблеток. Вслед за примитивными таблетками, вызывавшими только одно — веселое или грустное — настроение, появились сложные комплексные пилюли. Небольшие драже ахпирина состояли из нескольких различных эмоциональных слоев. Одни слои таяли, впитывались и, следовательно, оказывали определенное воздействие быстрей, другие — медленней. А это дало возможность составлять даже четырехчастные таблетки-симфонии. Первый слой (аллегро) по мере таяния вызывал ощущение легкости, приподнятости. Второй слой (анданте) навевал неторопливые лирические раздумья.
Стало обычным творческое содружество композиторов с составителями таблеток. И все чаще одновременно с новыми музыкальными произведениями в продажу поступали одноименные пилюли-заменители. А в дальнейшем сами композиторы научились составлять рецепты музыкальных таблеток и стали свои произведения создавать сразу в виде пилюль, минуя ненужный теперь процесс написания самой музыки. И нередко можно было увидеть в парке, как молодые влюбленные, выбрав аллею потемней и проглотив по какому-нибудь концерту для фортепиано с оркестром, усаживались рядышком и, взявшись за руки, с восторгом переваривали вдохновенную музыку.
Ахпирином пользовались все.
Нашлись любители принимать музыкальные таблетки одновременно с живописными и литературными.
Нашлись и шарлатаны медики, рекомендовавшие принимать ахпирин перед едой, поскольку это способствует пищеварению, а также избавляет от радикулита.
Нашелся и выдающийся ученый, который открыл, что, если коровам регулярно подмешивать в корм музыкальные таблетки, коровы начинают давать вдвое больше молока. Когда же новый метод себя не оправдал, ученый заявил, что идея у него правильная, а в неудаче виноват не он, а композиторы, которые пишут не ту музыку, которая полезна для коров.
Но следует подчеркнуть, что изложенные здесь события произошли не в течение десяти-пятнадцати лет. Нет, от изобретения ахометра до появления ахпирина на Сигме 3 сменилось два поколения. А потом сменилось еще три поколения. И жители этой планеты уже с трудом представляли себе, что когда-то существовали не музыкальные драже, а музыка, и не литературный ахпирин, а литература.
Сигмиане почти перестали разговаривать и обмениваться мыслями, потому что рты их постоянно были заняты таблетками, да и обмениваться, в сущности, было нечем.
Доминирующую роль играл теперь желудок, где переваривались ахпириновые пилюли.
Далее, судя по всему, должно было произойти полное вырождение некогда разумных существ.
Но этого не случилось по одной простой причине, которую следовало бы предвидеть заранее. Деградировавших сигмиан спасла от необратимого вырождения сама деградация. И это не парадокс! Ведь только благодаря деградации они утратили секрет производства ахпирина. Но, правда, вместе с этим вообще забыли все, что знали и умели.
Избавившись от ахпирина, одичавшие сигмиане стали через несколько столетий постепенно приходить в себя.
Прошли века… И вот уже какой-то пещерный житель нацарапал камнем на закопченной стенке нечто похожее на охотника.
И соседи по пещере восхищенно воскликнули «Ах!».
А в другой пещере другой дикарь совершенно непонятным
И, прослушав ее, первые слушатели потрясение воскликнули «Ах!» и попросили исполнить легенду на «бис».
А затем сигмиане научились делать оружие из бронзы. И почему-то им нравилось, если оно бывало украшено какими-нибудь завитушками. Бесполезными завитушками, от которых щит не становился прочней, а меч — острее.
Да, жители Сигмы 3 медленно, но верно двигались по узкой тропинке прогресса…
А тропинка становилась все шире, шире, превращаясь в широкую, уходящую вдаль дорогу…
И когда-нибудь они снова научатся всему, что умели прежде. И откроют, что давным-давно на Сигме 3 существовала высокая цивилизация. И станут их ученые гадать, почему эта цивилизация исчезла, и выдвигать самые смелые и невероятные гипотезы.
Одни будут говорить, что цивилизация погибла из-за космической катастрофы. Другие — что ее смыл всемирный потоп или стерли с лица планеты ледники.
И никто не подумает, что эту цивилизацию, могучую и всесильную, погубили какие-то ахи.
Я копаюсь в исторических документах и думаю: открыть мне этак лет через тысячу сигмианам всю правду или не стоит?
Нет, пожалуй, стоит. Ведь все; может повториться снова. И нельзя быть уверенным, что деградация опять спасет их.
Игорь Росохватский
Тор 1
Сегодня мы перевели Володю Юрьева в другой отдел, а на его место поставили ВМШП — вычислительную машину широкого профиля. Раньше считалось (и лучше бы так считалось и теперь), что на этом месте может работать только человек. Но вот мы заменили Володю машиной. И ничего тут не поделаешь. Нам необходима быстрота и точность, без них работы по изменению нервного волокна немыслимы.
Быстрота и точность — болезнь нашего века. Я говорю «болезнь» потому, что когда «создавался» человек, природа многого не предусмотрела. Она снабдила его нервами, по которым импульсы мчат со скоростью нескольких десятков метров в секунду. Этого было достаточно, чтобы моментально почувствовать ожог и отдернуть руку или вовремя заметить янтарные глаза хищника. Но когда человек имеет дело с процессами, протекающими в миллионные доли секунды… Или когда он садится в ракету… Или когда ему нужно принять одновременно тысячи сведений, столько же извлечь из памяти и сравнить их хотя бы в течение часа… И когда каждая его ошибка превратится на линии в сотни ошибок…
Каждый раз отступая, как когда-то говорили военные, «на заранее подготовленные рубежи», я угрожающе шептал машинам:
— Погодите, вот он придет!
Я имел в виду человека будущего, которого мы создадим, научившись менять структуру нервного волокна. Это будет Homo celeris ingenii — человек быстрого ума, человек быстродумающий, хозяин эпохи сверхскоростей. Я так часто мечтал о нем, мне хотелось дожить и увидеть его, заглянуть в его глаза, прикоснуться к его коже… Он будет благородным и прекрасным, мощь его — щедрой и доброй, И жить рядом с ним, работать вместе с ним будет легко и приятно, ведь он мгновенно определит и ваше настроение, и то, чего вы хотите, и что нужно предпринять в интересах дела, и как решить трудную проблему.