Парфянский синдром. Сборник рассказов

Маевский Андрей

Кассий подозвал раба и тот мгновенно наполнил его чашу вином.

Филодем мягко и вкрадчиво спросил:

– Расскажи мне об этом злосчастном походе, Кассий. Только ты знаешь о нем правду.

Кассий внезапно побледнел и залпом осушил чашу. Филодем, к вину не притронулся. Кассий начал рассказ:

– Я никому об этом не рассказывал, хотя весь Рим прославлял мою доблесть в Парфии. Однако зачем мне личная слава, если мы потерпели поражение, а я потерял своих товарищей? Но правду

об этом походе, надо знать, и я тебе ее открою. Слушай меня внимательно Филодем. Я отправился в парфянский поход под командованием Марка Лициния Красса. Он уверял меня, что поход будет легким, а его трофеи – неисчислимы. Войной с Парфией, Красс хотел затмить славу восточного похода Гнея Помпея Великого. Восточные народы, говорил Красс, воевать не умеют, а парфянская армия – это сборище плохо вооруженных варваров. Меня очень удивили его слова о трофеях, будто он собирался идти не на войну, а на торговую площадь. Перед походом, он ограбил иерусалимский храм иудейского божества Яхве, где взял золотую утварь, украшения и деньги. Но я не придал этому значения. Я просто поверил Крассу, не требуя подтверждения правильности его слов. Хотя… в чем-то он был прав. До битвы при Каррах, казалось нет в мире ни такой силы, ни такой тактики, которая могла бы противостоять нашим легионам. Мы разгромили: Ганнибала с его фланговыми кавалерийскими атаками, македонскую фалангу с ее колоссальной силой первого удара, сирийского царя Антиоха с его колесницами и множество других армий. Но противника нельзя недооценивать. Красс совершил множество ошибок. Главной его ошибкой, было нежелание идти в Парфию через Армению. Царь Армении обещал нам десять тысяч всадников, которых нам не хватило под Каррами, и продовольствие, если мы пойдём через его страну. В этом случае, холмистая местность благоприятствовала бы нашему походу, закрывая нас от кавалерии парфян. Однако, Красс непонятно зачем повел нашу армию через Месопотамию. Он даже не задумывался об опасностях и трудностях этого пути. Он возомнил себя Суллой, который с врожденной легкостью повелевал царями и всегда извлекал из этого пользу.

Филодем с удивлением заметил:

– Отчего он совершил такую глупость? Так мог поступить беззаботный юнец, а не умудренный годами муж. Ведь любому серьезному делу, предшествует тщательная подготовка.

– Его ошибки были следствием алчности и недооценки противника. Даже знамения были против этого похода. Я придерживаюсь благородной философии великого Эпикура и не верю в знамения, но, когда они повторяются со зловещей последовательностью, нужно задуматься о правильности своего пути. Однако Крассу было всё равно. Он шел по своей дороге позора, ослеплённый роком. Никогда нельзя упиваться своим величием,

даже находясь на вершине славы.

Один из гостей громко потребовал вина. Его приказ был немедленно исполнен ливийским рабом.

Филодем поучительно сказал:

– Боги не могут вмешиваться в жизнь людей и земные дела, Кассий. Блаженные боги, обитают в метакосмии, отделенном от нас мире.

– Сейчас, после этого похода, я больше не верю ни в каких богов. Но какие-то непонятные нам вещи, существуют в нашем мире. Поэтому, лучше было из предосторожности принять эти повторяющиеся знамения, чем пренебрежительно их отвергнуть.

– Если исходить из практической пользы, а не принципов нашего учения, то, пожалуй, ты прав, Кассий.

Кассий провел ладонью по лицу и продолжил рассказ:

– Когда стало ясно, что Красс поведет армию через Месопотамию, я встретился с ним наедине. Я посоветовал ему провести самую тщательную разведку пути движения нашего войска. Если разведка окончилась бы неудачей, то нужно было вести армию на Селевкию, не отходя от реки. Река была бы для нас и кормилицей, и защитницей от парфянских атак с фланга. Я убедил в этом Красса, однако после меня к нему пришёл араб Абгар, подосланный парфянами. Он уговорил Красса идти через пустыню и сам вызвался быть проводником. Красс как ребенок поверил коварному варвару. Наше войско двинулось через Месопотамию. Поход был очень тяжелым. Не хватало воды и продовольствия, наши воины ослабели. По пути попадались глубокие пески, и трудно было идти по безводным равнинам, уходившим в беспредельную даль. Огромные, подобные морю волны песков пустыни, окружали наше войско со всех сторон. Наши легионеры изнемогали в пути.

Филодем с удивлением спросил:

– Ты пытался изменить решение Красса?

– Он перестал прислушиваться ко мне. Когда мы зашли настолько далеко, что не могли вернуться назад, Абгар покинул нас и ускакал к парфянам.

Раздался шум и громкий смех. Это один из гостей запустил серебряным кубком в раба. Раб выбежал из триклиния. Филодем даже не шелохнулся. Вот, что значит быть философом. Он спросил:

– Почему Красс оказался таким глупцом?

– Его прежний опыт оказался ненужным в этой войне. Красс вел себя как самоуверенный мальчишка, а не полководец. Я не понимал, как самый богатый человек Рима, никому прежде не доверявший, поверил незатейливой лжи презренного варвара. Ведь даже в самой тяжелой ситуации, нельзя терять мужества. Нужно обратить свои взоры к судьбе. Нельзя отказывать ей в доверии.

– Воистину глупая самоуверенность, ничем не лучше заячьей трусости. Ты все-таки веришь в судьбу Кассий, отрицая богов?

Конец ознакомительного фрагмента.