Парфюмер

Лера

– Извините меня, Джун, - покаянно сказал Алан, а я только рукой махнула.

– Ваш интерес вполне нормален и обоснован. Надеюсь, вы не возьметесь меня жалеть?

– Что вы, вы слишком гордая для жалости.
– Усмехнулся Алан. Я тоже усмехнулась.

– Это просто удивительно, что вы так хорошо меня понимаете. Вы очень понимающий, Алан. Со всеми женщинами?

– Что вы. Я совершенно неловкий в общении человек.

– Да бросьте, - не поверила я. Алан хмыкнул.
– Вы так напористо за мной ухаживали, там, в Сказке.... Ни за что не поверю вам.

–

И зря, - он снова усмехнулся.
– Просто вы не видите меня.

– Отчего же не видеть, вижу, - я пожала плечами и отпила из бокала.
– Вы среднего роста. Волосы у вас очень темные, а кожа бледная, вы не смуглый. Еще у вас чуткие пальцы и вы физически сильный мужчина.

– Все так, - кажется, Алан немного смутился.
– Но остальные черты лица вы не видите, ориентируетесь на мой голос, общий рост, ширину плеч....

– Именно так, - вино оказалось на удивление вкусным и ... крепким.
– И что?

– А то, что остальные женщины в первую очередь обращают внимание на черты лица, походку, осанку, и прочее, прочее, прочее.

– И что из этого всего не устраивает лично вас?
– серьезно спросила я.

– Меня? Меня все устраивает. Просто так получается, что общий мой образ оказывается отталкивающим для большинства дам.

– Вы упоминали, что в вашей жизни было много разочарований, - осторожно вступила я на скользкую тему.
– Это связано?

– О, да!
– хохотнул он.
– Я не умею строить отношения, как вы, девушки, любите выражаться.
– Кажется, вино крепкое не только мне.

– И в чем это неумение заключается?
– нахмурилась я, подставляя свой бокал под вино.

– В нежелании дать своему партнеру глоток свободы, - ответил он явно чьей-то фразой и усмехнулся.
– Я.. назойлив. Постоянно звоню, хочу все время знать, где моя девушка. Скрупулезно выбираю места для совместного отдыха. Сам отдых тоже скрупулезно продумываю. Все эти мелочи, продуманные от и до, рано или поздно начинают утомлять. Внимание, забота и беспокойство с моей стороны становятся невыносимыми, а результат один и тот же.
– Спокойно закончил Алан. Без трагизма в голосе, надо заметить, но чувствовалось, что это все так же продумано и разложено по полочкам от и до. Я сдержала все рвущиеся с языка слова о том, что такого золотого мужика с руками должны отрывать - сейчас это было бы по меньшей мере, двусмысленно.

– То, что вы ищите проблему в себе и осознаете ее - уже большое достижение, - вместе этого выпалила я.
– Все люди обычно ищут проблему в других.

– Спасибо, Джун, - невесело засмеялся Алан.
– Хорошо, что вы не стали меня убеждать в том, что я не прав.

– Я вас почти не знаю, Алан, - я подняла бутылку с вином, и обнаружила, что там осталось на два бокала.
– Но хотела бы узнать. Наливайте, Алан.

– Наливаю, - откликнулся он с воодушевлением.
– Надо же, мы с вами приговорили целую бутылку!

– Самое время перейти на 'ты'. И выпить на брудершафт.
– Храбро решила я и повернулась к Алану лицом.

– С радостью, Джун.

Мы переплели руки, а я прикрыла глаза, с удовольствием делая несколько глотков. А потом я его поцеловала. Не знаю, как положено это делать по правилам, когда пьешь на брудершафт, может быть принято просто обозначить поцелуй... Его моментальный отклик вскружил мне голову так, как это не сделало вино. Зато чертов бокал страшно стал мешать - потому что одну руку я тут же пристроила Алану на шею, а второй хотела еще за что-нибудь подержаться, но увы. Бокал я поставить не додумалась, а Алан руки вообще держал где-то в стороне.

– Если вы сейчас вздумаете извиняться, - с трудом переведя дух, пригрозила я.
– Я вам что-нибудь сделаю.

– Даже не собирался, - пробормотал Алан, отбирая у меня бокал.
– И кажется, мы перешли на 'ты'.

– Ты вскружил мне голову своим поцелуем.

– Я тебя еще не целовал, - сильные руки передвинули меня на твердые колени, а мои губы накрыли требовательные, терпко пахнущие вином губы. Крепкие руки стиснули мои плечи, сдвинулись вниз, на спину. Все его движения были такими уверенными и властными, что меня тряхнуло от сладкого ужаса - что я делаю здесь, с этим почти незнакомым, но уже таким близким мужчиной?! Почему я сама к нему прижимаюсь, и тело мое явно просит и хочет большего, и его властность и пугает, и заводит, и радует, и пьянит - именно это, а вовсе не вино. Власть над собой, которую я приняла в один момент, больше того - сама предложила, и теперь чувство свободы и счастья такое огромное, что кажется, что я сейчас взлечу, как....

– Джун, - я дышала, как рыба, выброшенная на берег. Алан, впрочем, тоже. Он убрал руки с моей спины, и меня тут же пробил озноб - от холода и неудовлетворенного желания.

– Что?
– не ожидая ничего хорошего, спросила я.

– Я не хочу пользоваться твоей... беззаботностью.
– Выдал Алан, тяжело дыша.

– Угу. Беззащитностью.
– Мрачно подсказала я, поправляя на себе футболку. Подумав, я стала застегивать на Алане рубашку. Когда я ее расстегнуть успела?!

– Я не имею права.

– Ты о чем?
– мозги мои работали со скрипом, так как до этого думал совершенно другой орган.

– Ты не захочешь меня знать, если я... сделаю с тобой все это, а потом ты узнаешь, что...

– Что это твой дом?
– невинно продолжила я, не собираясь покидать насиженное место. Плохо, что я не вижу толком его лица - таращиться в сторону сейчас явно не к месту. Зато я слышу его дыхание. И чувствую запах. К которому, кроме желания примешивается отчаяние.

– Как ты догадалась?
– безнадежно спросил он, стискивая ручки дивана.

– Запах. Ты спал в этой кровати. Ночевал, наверное.

– Да, - тихо подтвердил он, а я слегка нахмурилась и чуть поерзала на его коленках.
– Будешь чай?

– Лучше, кофе, - отозвалась я. Он аккуратно ссадил меня на диван и ушел на кухню. Я молча допила свое вино, отставила стакан и стала слушать. По-прежнему, молча, потому что надо дать ему время... придти в себя.