Пари для простаков
Шрифт:
— Я смогу провести провод в вашу комнату, Джонни. Там Бен и будет сидеть.
— Пойдет, — сказал Фоллет и похлопал в ладони. — Внимание! Первая репетиция. Начинаем.
3
В субботу в двенадцать тридцать они расположились в одном из закутков нижнего фойе отеля, не то чтобы прячась от посторонних взоров, но все же стараясь быть как можно более незаметными. Фоллет толкнул в бок Уоррена.
— Вот он. Я сказал ему, что буду в баре. Вы входите первым. Энди попозже, когда вы сядете,
Когда Уоррен ушел, он с беспокойством сказал Тоузьеру:
— Надеюсь, Бен не провалит свою часть с телевидением.
Уоррен пересек фойе, вошел в бар и заказал себе виски.
Джавид Раки сидел за одним из столиков и нервно поглядывал вокруг. Нервы Уоррена тоже были напряжены, и он постоянно подбадривал себя, чтобы сыграть свою роль в этой шараде. Раки был молодым человеком лет двадцати пяти, одетым с иголочки на европейский манер. Чем-то он напоминал Рудольфе Валентине и, видимо, подавал большие надежды. Уоррен почувствовал к нему жалость.
В двери появился Тоузьер с пиджаком, небрежно переброшенным через руку. Он прошел внутрь, и, когда миновал столик Раки, что-то выпало из кармана пиджака и упало прямо Раки под ноги. Это был плотно набитый бумажник из коричневой кожи. Раки посмотрел вниз, наклонился, поднял бумажник и посмотрел вслед Тоузьеру, который, не останавливаясь, направлялся к бару. С бумажником в руке Раки пошел за ним.
Уоррен видел, что они беседуют, и до него донесся более громкий голос Тоузьера:
— О, спасибо! Какая небрежность с моей стороны. Разрешите мне угостить вас?
В этот момент в зале уже появился Джонни Фоллет, который проследовал прямо за Раки.
— Эй, Джавид! — воскликнул он удивленно. — А вы, оказывается знакомы, я не знал.
— Да нет, мистер Фоллет, — сказал Раки.
— А, так это вы о нем мне говорили, Джонни? Мистер Раки — так, кажется, вас зовут? — только что спас мой бумажник. — Он открыл его, продемонстрировав толстую пачку денег. — Он мог бы их взять, не пытаясь их выиграть.
Фоллет фыркнул:
— Он бы их взял в любом случае. Он отлично играет в покер. — Он посмотрел по сторонам. — Где-то здесь Ник. Нас будет как раз четверо. Согласны, Джавид?
Раки, немного смущаясь, сказал:
— Согласен, мистер Фоллет.
— К черту мистера Фоллета, — сказал Фоллет. — Мы тут все друзья. Я просто Джонни, это — Энди Тоузьер, а вот и Ник Уоррен. Джентльмены, позвольте вам представить: Джавид Раки, лучший покерист во всем Тегеране. Я не шучу.
Уоррен без особого восторга посмотрел на Раки и поздоровался. Фоллет продолжал:
— Энди, не покупайте выпивку. Пойдемте-ка сразу на ристалище. Там у меня все готово — и выпить, и закусить.
Они поднялись в комнату Тоузьера, в которой телевизор был передвинут к окну. Фоллет действительно размахнулся: на столе стояли холодные цыплята, сосиски разных сортов, салаты и неоткупоренные бутылки виски. Все было явно рассчитано на долгие бдения. Уоррен незаметно взглянул на свои часы. Они показывали почти двенадцать, то есть отставали на полчаса.
Фоллет вынул из ящика стола нераспечатанную колоду карт.
— Держите, Джавид. Сдавайте первым. Это — привилегия гостя, хотя скоро вы будете своим среди нас.
Уоррен разлил в четыре стакана виски и поставил их на стол. Раки тасовал карты. Делал он это весьма искусно, но все же, как заметил Уоррен, далеко не так, как Фоллет, в этом не было сомнений.
— Мы будем играть только в покер, джентльмены, — объявил Фоллет. — Это серьезная игра для серьезных людей. В ней нет места всяким сомнительным штучкам. Так что играем в покер.
Раки сдал карты — по пять каждому. Уоррен взглянул на свои. Он не был игроком, хотя и знал правила. «Это не имеет значения, — сказал ему Фоллет, — вам ведь не нужно выигрывать». Но он все же преподал Уоррену несколько очень серьезных уроков.
К концу первого часа Уоррен проиграл почти четыре тысячи реалов — где-то около двадцати двух фунтов. Тоузьер тоже проиграл, но не так много. Фоллет был в небольшом выигрыше, а весь куш сорвал Раки, который разбогател на пять тысяч реалов.
Теперь тасовал Фоллет.
— Что я вам говорил! — воскликнул он, весело начиная сдавать. — Этот малый может играть в покер. Кстати, Джавид, что за часы у вас на руке? Можно взглянуть?
Раки был воодушевлен успехом и не был так скован и стеснителен, как раньше.
— Конечно, — сказал он с готовностью и снял часы с руки.
Когда они оказались в руках Фоллета, Уоррен сказал:
— Вы прекрасно говорите по-английски, Джавид. Где вы учили его?
— В школе, Ник. Потом еще ходил на вечерние курсы. — Он улыбнулся. — А практиковался я за покерным столом.
— У вас здорово получается.
Тоузьер отсчитал свои деньги.
— Вот и играй в покер, сплошной убыток.
Фоллет ухмыльнулся:
— Я же говорил вам, что Джавид возьмет ваш бумажник.
В этот момент часы, которые он держал, как-то выскользнули у него из рук и упали на пол. Фоллет отодвинул стул, и послышался хруст.
— Ах, черт! — воскликнул он в ужасе. — Я, кажется, разбил их. — Он наклонился, поднял часы и приложил их к уху. — Но они идут. Поврежден только циферблат.
Раки протянул руку.
— Не огорчайтесь, Джонни, ничего страшного.
— Как это ничего страшного! — сказал Фоллет и положил часы в карман рубашки. — Я их разбил, я их и починю. Нет, нет, я настаиваю на этом, не возражайте. Чья очередь сдавать?
Раки подчинился, игра продолжалась и успех был по-прежнему на его стороне. Он действительно неплохо играл, и Уоррен не думал, что Фоллет как-то незаметно подыгрывает ему, но с полной определенностью судить об этом не мог. Он знал только, что сам регулярно проигрывает, хотя старался изо всех сил. Тоузьер восстановил свои потери и держался теперь где-то на нуле. Фоллет был в некотором проигрыше.