Пари на судьбу
Шрифт:
— Да всё, как обычно. Две недели — и ни днём больше, — отозвалась, улыбаясь.
— И что собираешься делать в отпуске? — спросила мачеха, отвлекаясь от салата и поднимая на меня строгий взгляд. — Сидеть дома? Съездила бы лучше куда-нибудь.
— Куда? — грустно усмехнулась я. — На мои отпускные далеко не уедешь, да и ипотеку с кредитами платить нужно. Так что в моём случае о далёких странах думать не приходится.
— А я и не их имела в виду. Что у нас, страна маленькая? Столько мест красивых, интересных. А ты ведь нигде толком не была. Смоталась бы хотя бы в Москву или, ещё лучше, на Байкал.
— Да
— Почему это? — уточнила она, с сосредоточенным видом перекладывая готовый салат в две хрустальные вазочки.
Я уж было решила предложить ей помощь, но всё же промолчала. Чего-чего, а столь тонкую работу мне Алла Фёдоровна точно не доверит. Она вообще не любила, когда ей помогали, о чём доходчиво объяснила мне ещё лет двенадцать назад. Я, как ни странно, поняла её прекрасно, и с тех пор в дела кухонные предпочитала не лезть. Может, потому и готовить умела посредственно. Просто мне негде было практиковаться.
Алла Фёдоровна оставила в покое салат, повернулась ко мне всем корпусом и посмотрела так, что я сразу поняла — сейчас меня ждёт очередная порция нравоучений. Но, тем не менее, начинать читать мораль она почему-то не спешила. Лишь упрямо поджала губы, поправила фартук, надетый поверх довольно милого платьица, и тяжело вздохнула.
— Варька, хоть мы с тобой и не кровная родня, но ты мне всё равно — дочь, — всё же сказала супруга моего родителя.
Она остановилась напротив, привычным жестом откинула за спину свои чёрные прямые волосы, которые почти всегда носила распущенными, и переплела руки перед грудью.
Насколько я помнила, такая причёска была у неё всегда, менялась разве что длина, да и то незначительно. Её шевелюра доставала до середины спины, словно укрывая ту шёлковой накидкой. И Алла Фёдоровна считала, что волосы — гордость девушки. Что чем они длиннее и красивее, тем достойнее выглядит их хозяйка. Она долгие годы вдалбливала мне эту свою позицию, но я и не думала спорить. В итоге попросту привыкла к своей вечной косе.
— Что с тобой происходит? — спросила мачеха, стараясь найти ответ в моих глазах. — Я тебя просто не узнаю. Похудела. Вроде улыбаешься, а в глазах — пусто. Да ещё подстриглась. Зачем?
— Захотелось, — ответила, безразлично пожав плечами.
Она мне не поверила. И не удивительно. Врать или играть я никогда не умела. Да вот только рассказывать Алле Фёдоровне истинные причины этого глупого поступка мне совсем не хотелось.
А волосы я обрезала чуть больше недели назад… После единственного телефонного разговора с Оскаром.
Да, Ос всё же позвонил, пусть и не сразу. Полагаю, что первые дни после своего отъезда он был слишком занят, чтобы хотя бы вспомнить обо мне. Но когда освободился, всё же соизволил набрать мой номер. Но… я не ответила. Не могу сказать, что он доканывал меня звонками… совсем нет. Звонил через каждые три-четыре часа, иногда присылал СМС сообщения, в которых интересовался, всё ли у меня в порядке. Так продолжалось два дня, а потом… я не выдержала. Ответила на его вызов, но при этом говорить не спешила.
— Варь, ты
Он почему-то решил начать этот разговор с претензий, убив тем самым во мне само желание говорить спокойно. Хотелось ответить ему матом. Послать далеко и очень надолго, без права возвращения. Но в виду собственной воспитанности я решила промолчать.
— Ярик передал мне твои слова, — холодно произнёс Оскар. — И мне непонятна такая странная реакция. Варь? Ты вообще здесь?
— Здесь, — бросила, упираясь лбом в оконное стекло. Холодное из-за работающего в комнате кондиционера. Того самого, который купил Ос.
— Не случилось ничего ужасного. А ты устроила на ровном месте истерику. Мне казалось, ты умная девушка. Должна понять…
— Что понять?! — рявкнула с силой сжав трубку. — Что ты мне врал? Каждый день, Ос. Каждой фразой! Врал, глядя в глаза.
— А что было делать, если правду я тебе сказать не мог? — пока ещё спокойно спросил он, но я уже слышала, что это деланное спокойствие даётся ему с трудом.
— Почему же не мог? Не доверял? — иронично бросила я. — А вот я тебе, Оскар Сергеевич, доверила свою квартиру, да и себя в придачу. Приняла тебя с распростертыми объятиями, верила, как полная идиотка в каждое твоё слово. А ты… просто…
— Варя, — строго сказал Ос. — Давай я приеду, и мы поговорим. Ты мне всё-всё выскажешь. Я выслушаю…
— Я не хочу тебя видеть, — перебила, зажмурившись. — И знать тебя не хочу.
— Варь…
— Нет, Оскар, — выдохнула, борясь с навернувшими на глазах слезами. — Спасибо, кстати, за очередное подтверждение, что связываться с такими, как ты, нельзя. Мы с тобой слишком разные. Можно сказать, из разных миров. Я ведь по сравнению с тобой — нищенка. А ты…
— Я, Варя — это я. Независимо от того, чем занимаюсь и сколько денег у моего отца. Разве в них дело? Без гроша в кармане я был тебе нужен, а теперь нет?
— Мне нужен был сильный, гордый мужчина, который способен подняться и идти вперёд, как бы больно не падал. Тот, кто даже на развалинах своей карьеры смог найти силы пойти дальше. Тот, на кого я хотела равняться. — К сожалению, всхлип не удалось подавить, потому Ос всё же услышал, что я плачу. Но меня подобные мелочи уже не волновали. — Мне нужен был Оскар… который улыбался мне по утрам, который поймал меня, когда я упала с лестницы. Который ел мой гадостный борщ. С которым всё было легко… А ты — просто лгун. Богатый до чёртиков, аморальный лгун.
— Варя, не всё в жизни так просто. А в моей — тем более, — чётким ровным тоном ответил Ос, и привычных мягких ноток в его голосе не слышалось совсем.
И тут случилось нечто неожиданное. Не знаю, что стало тому причиной, но Ос вспылил, превратившись в себя настоящего. А от его спокойствия не осталось и следа.
— Бл***, Варя, ты хотя бы примерно понимаешь, какой жизнью я сейчас живу?! — прорычал он. — У меня сгорел гипер. Шестнадцать тысяч квадратных метров обугленных останков того, что было когда-то магазином. В больницах четверо пострадавших. К счастью, все живы, и скоро будут здоровы, но… ты понимаешь, о чём вообще идёт речь?! И мне сейчас не до твоих идиотских капризов и глупых обвинений! А я, как полный идиот, два дня стараюсь до тебя дозвониться. Переживаю, не случилось ли чего! И что в итоге? Ты даже слушать меня не хочешь. Не то чтобы понять.