Пария
Шрифт:
— Утопленница женщина? Где же она?
— Пошла на дно, когда мне удалось от нее освободиться. Но я думаю, что прилив выкинет ее на берег, раз уж она теперь не запутана в этой сети.
Дан Басс прикрыл глаза от солнца и огляделся, но море вокруг лодки было спокойно.
— Пойду-ка я позову Эдварда и Форреста, — буркнул он. — Они все еще тебя ищут.
Он прошел на корму, где находилась алюминиевая лестница для ныряльщиков, и ударил по ней пять раз разводным ключом. Это был сигнал Эдварду и Форресту
— Я отмечу координаты этого места, — сказал Дан Басс. — На случай, если полиция захочет знать, где ты нашел тело. — Он пошел к штурвалу, прочитал по компасу положение лодки и записал данные в блокнот Джилли.
Джилли придвинулась ко мне.
— Как она выглядела, та женщина? Боже, наверно ужасно!
— Трудно сказать, как она выглядела. Под водой любые волосы имеют одинаковый цвет, особенно в такой мутной воде. Рыбы до нее уже добрались. Рыбы не слишком привередливы. У нее еще было лицо, но сомневаюсь, что даже лучший друг смог бы ее узнать.
Джилли обняла меня за шею и поцеловала в лоб.
— Ты не имеешь понятия, как я рада, что ты в безопасности.
— Дорогая, я тоже рад.
Она помогла мне спуститься в каюту под рулевым колесом, где находились две узкие койки, стол и маленькая кухонька. Она положила меня на койку, стянула с меня комбинезон и вытерла досуха полотенцем. Потом закутала меня в одеяло, поцеловала еще раз и сказала:
— Ты должен согреться. Приказание доктора Маккормик.
— Слушаю и повинуюсь, — ответил я.
Через несколько минут „Алексис“ остановился, и Дан Басс заглушил двигатель. Я чувствовал, как закачалась лодка, когда Эдвард и Форрест влезали на палубу, и слышал, как они хлюпают мокрыми ластами по доскам. Стянув комбинезон, Эдвард вошел в каюту и присел на край другой койки.
— Господи, — сказал он, дунул на очки, протер их и опять нацепил на нос. Он посмотрел на меня, щуря покрасневшие от соленой воды глаза. Признаюсь, я на самом деле уже думал, что тебе конец.
Форрест сунул нос в каюту и прокричал:
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, благодарю, — ответил я. — Я просто забыл, что не должен терять вас из вида.
— Ну, мы сделали ту же ошибку, — признал Форрест. — Это было непростительно. Нам на самом деле очень жаль. Знаешь же, под водой, бывает, самая мельчайшая ошибка может за пару секунд привести к полнейшей катастрофе. К счастью, на этот раз пронесло.
— Еще бы немного, и… — заметил я.
— Да… Дан говорил о каком-то трупе. Вроде бы ты нашел на дне труп.
— Вот именно. Женщину в ночной рубашке. Она зацепилась за сеть и вертелась, как флюгер. Видимо, проплывая мимо, я создал какую-то волну, потому что она поплыла за мной, совершенно как живая.
— Женщина в ночной
— Точно. Она была так изуродована, что трудно сказать, как она выглядела, но наверняка она пробыла в воде была не так уж долго.
— Миссис Гулт, — заявил Эдвард.
— Кто?
— Я читал об этом в „Грейнитхедских ведомостях“, примерно в середине прошлой недели. Миссис Гулт вышла из дома посреди ночи, одетая только в ночную рубашку. Она взяла одну из своих машин, доехала на пристань Грейнитхед и вышла в море на яхте мужа, стоящей более двухсот тысяч долларов. С той поры ее никто и нигде не видел. Яхту тоже.
— И ты думаешь, что это была миссис Гулт? — переспросил я. — Именно этот труп?
— Не исключено. Ты же сам сказал, что она пробыла в воде лишь несколько дней, а если на ней была еще и ночная рубашка…
— Действительно, похоже, что это она, — вмешался Форрест.
— Есть кое-что еще, — продолжил Эдвард. — Ее муж, мистер Джеймс Гулт, сказал в сообщении для прессы, что в последнее время она была сама не своя. Она потеряла мать, к которой, видимо, была очень привязана. Ее мать умерла от рака.
— Почему, интересно, тебя это так заинтересовало? — спросил Форрест. Он хлюпнул носом и вытер его краем ладони.
— Я работал у Гултов, когда мне было пятнадцать лет. Мыл машину мистера Гулта. Они дружили с моими родителями. Мой папа и мистер Гулт, оба работали в строительстве, хотя мистер Гулт в последнее время больше стал заниматься надводными жилыми блочными постройками. Мой папа считает, что такие постройки аморальны, они разрушают самобытную культуру Салема и Грейнитхед. Потому в последнее время мы редко видимся с мистером Гултом.
— Твой отец считает, что блочные дома аморальны? — с недоверием спросила Джилли.
Эдвард снял очки и снова их протер. Он внимательно и серьезно посмотрел на Джилли.
— Мой отец живет прошлым. Он не может понять, почему не строят дома в федеральном стиле, с подвалами, окнами со ставнями и перилами из кованого железа.
— Эдвард, — спросил я. — Подозреваешь ли ты то самое, что я думаю?
— Черт! — удивленно воззрился на нас Форрест. — О чем это вы?
Эдвард взглянул на Джилли, а потом снова посмотрел на меня.
— Не знаю. Может, я не совсем понимаю?
— Не понимаю, — пожаловалась Джилли.
Я кивнул в сторону Эдварда.
— Мне кажется, Эдвард считает, что миссис Гулт не случайно погибла именно в том месте. Возможно, она специально приплыла и умышленно утопилась или случайно утонула, но приплыла сюда, чтобы быть поближе к корпусу „Дэвида Дарка“.
— Хм, что-то более или менее подобное приходило мне в голову, признался Эдвард.
— Но почему же она это сделала? — спросила крайне удивленная Джилли.